А я знал, какие это обезьянки: это макаки.

И все смеялись, потому что они весёлые и очень шалят. А потом я видел, как одна макака ручками всё волосики расправляла у другой макаки. А та ей давала голову, чтоб она скребла.

И все говорили: это она блох ищет.

А потом две макаки стали драться. Они ладошками дерутся. Только одна потом упрыгнула на решётку и ускакала.

Я хотел ещё смотреть, а мама сказала, что поздно и что надо сейчас ехать обедать, потому что нам далеко.

Мы пошли домой. И шли мимо загородки. Мама очень скоро шла и вдруг стала. Она посмотрела за загородку и сказала:

– Ах, какой!

А там, за загородкой, был вот какой. Я думал даже, что он не настоящий.

Потому что он совсем как на ёлке. А это птица такая – павлин. Он хвост поставил кругом, и на хвосте – синие кружочки с золотым и с зелёненьким.

А сам павлин блестит. Он синий и блестит, как стеклянный. На голове у него торчком стоят тоненькие перышки, как иголочки с шишечками. И они все в ряд стоят. И он стоял, как очень важный.

Я стал кричать:

– Ой, какой! Смотрите, смотрите какой!

И пришёл один дядя с девочкой. И ещё пришли. И все смеялись и говорили, что это павлин. И дядя мне ещё павлинов там показал. Они высоко на каких-то брёвнах сидели. Только у них хвосты назад и как полотенце. А это они могут так сложить, а потом так поставить, как этот, кругом.

А потом один такой павлин совсем близко подошёл. И девочка ему в решётку палец сунула. А потом крикнула, потому что павлин клюнул. Он думал, она ему есть даёт. Только он не очень клюнул. А девочкин папа сказал, что он ей павлинье перо достанет. Я маме сказал, что я тоже хочу такое перо – я его на ёлку вешать буду.

Мама сказала, что довольно и что пойдём. А я всё маму просил, чтоб достала мне перо.

Мы опять на трамвае в гостиницу приехали.

Мы хотели в свой номер идти, а тётя, которая убирает, сказала маме:

– Вам телеграмма есть.

И потом дала маме бумажку.

А я сказал:

– Почему телеграмма?

Мама ничего не сказала и стала телеграмму читать.

А я всё равно спрашивал:

– Почему? Почему?

Мама сказала, что не «почему», а просто это папа прислал. Папа прислал телеграмму, что он в Харькове и что там у нас будет квартира. Это город такой – Харьков. И мы в Харькове будем жить.

И ещё мама сказала, что они с папой устроят там квартиру и меня туда возьмут. А сейчас я к бабушке поеду и буду у бабушки жить. А бабушка – это папина мама. И мы скоро к ней поедем.

Мама стала весёлая и всё говорила:

– Как я рада! Как я рада!

А потом я мыл руки у нас в номере, и мама меня всё спрашивала, что я хочу после обеда, пирожное, или, может быть, компот, или мороженое. И ещё воздушный пирог.

А я сказал:

– Мороженое и пирожное.

И нам с мамой принесли обед. И потом принесли мне мороженое и пирожное.

А мама всё говорила:

– Вот как хорошо!

А потом мы ещё чай пили. А вечером меня мама в ванне мыла.

А когда я спать ложился, мама сказала мне:

– А что ты хочешь, чтобы папе написать?

Я сказал, чтоб мама написала, чтоб папа купил мне маленькую лошадку – пони – и что я её очень любить буду и для неё домик сделаю.

А мама засмеялась и сказала:

– Ах ты, дурашка! Спи скорей.

А когда мы утром пили чай, вдруг к нам в дверь постучали. И пришла одна тётя с девочкой, немножко побольше меня. Мама стала эту тётю целовать и всё говорила:

– Ах, Наташа! Ах, Наташа!

А потом сказала, чтоб я с ней познакомился. А девочку зовут Люба. И чтоб я с Любой тоже познакомился.

Любина мама сказала:

– Это твой Алёшка? Вон он какой!

А какой, не сказала.

Любина мама принесла деревянную корзиночку, и я думал, что там пирожные. А там были ягоды – клубника. Это она нам принесла. А мама позвонила и сказала, чтоб нам дали молока, блюдечки и ложечки. А потом достала сахар, и мы посыпали ягоды и ели с молоком.

Потом мама сказала мне:

– Ну, играйте с Любой. А нам надо поговорить.

И стала с Любиной мамой говорить.

А я не знал, как с Любой играть. А потом ей сказал, что я тигр. Я немножко ноги подогнул и стал ходить около Любы. И я на неё очень сердито глядел. А потом сделал на неё «кха». А она вдруг заплакала и побежала к своей маме и закричала:

– Он меня дерёт!

А мама на меня крикнула:

– Что ты, не можешь играть, как все дети?

А я сказал, что я тигр. А мама сказала:

– Тигров в клетку сажают.

А я сказал, что я и в клетке буду делать «кха».

И я сделал, как тигр. Любина мама засмеялась, а мама сказала, что мы вчера в зоосаде были и что мы слонов видали. А я сделал рукой хобот и пошёл к Любе и хоботом мотал. А она говорила:

– Это не тигр? Это не тигр?

А я ей сказал толстым голосом:

– Это сло-он. Он не кусает. Он добрый.

Люба сказала:

– А погладить можно?

Я ей сказал, что это хобот. И показывал, как слон хоботом крутит.

Потом я ей сказал, что я на маленькой лошадке катался. Люба пошла к своей маме и стала ей на ухо говорить.

А Любина мама ей говорила:

– Хорошо, хорошо. Потом.

А Люба стала капризничать, говорила:

– Пойдём. Сейчас. Я хочу.

Любина мама сказала вдруг моей маме, что надо пойти в зоосад и чтоб вместе пойти. Люба стала прыгать и хлопать в ладоши. И стала петь:

– Вот пойдём! Вот пойдём!

А я сказал:

– На трамвае поедем, я знаю.

Мама стала шляпу надевать. И я кепку сам надел. И я всех повёл в лифт.

А потом мы поехали на трамвае.

А Люба всё своей маме говорила, что она тоже хочет на маленькой лошадке кататься. У ней мама очень добрая, потому что говорила:

– Хорошо, хорошо.