А дела были одно уникальнее другого. Резонансный расстрел инкассаторов. Почти подряд, одно за другим, убийства, совершенные, как потом оказалось, представителями самой гуманной профессии – врачами. В обоих случаях сыграл жуткую роль пресловутый квартирный вопрос. Зубной техник зарезал мать и девочку, а врач-нарколог отравил женщину и мальчика-инвалида. Преступника вычислили, но как докажешь? Тела не найдены, зима, все занесло. А тут вдруг этот подозреваемый нарколог после допроса сбежал из прокуратуры. Перед этим он, правда, нарисовал схему, указал, где закопал трупы.

Бажанов тогда мрачно пошутил: «Вот теперь, Слава, охраняй это место».

Ранней весной тела нашли и выкопали. В роли эксгуматора выступил Вячеслав. Экспертиза установила, что врач-изувер засыпал землей женщину и ребенка, когда они были еще живыми. Но бегал он недолго. Его поймали и осудили на предельный срок.

Огромный мегаполис подбрасывал дела, которым уступали даже страсти шекспировских драм. Жены заказывали мужей, лучшие друзья-компаньоны нанимали киллеров, чтобы стать единоличными хозяевами фирм. Вячеслав умел разговаривать с людьми. Высокая образованность, начитанность позволяли ему находить общий язык с матерыми ворами, авторитетами уголовного мира, с людьми из самых разных социальных слоев, волею злой судьбы оказавшимися за решеткой.

У каждого свой подход. Например, один из сотрудников МУРа – Александр Иванов придет, бывало, на допрос, положит руку на плечо подозреваемому, обнимет его, и тот, глядишь, все ему расскажет. Все арестованные женщины плакали вместе с ним.

У Вячеслава же был другой стиль. Он стремился добиться признания логическим путем, конечно, только в том случае, если собеседник тоже был способен мыслить. Пусть перед ним сидел человек, подозреваемый в самых кошмарных убийствах, но принцип Вячеслава Ильина состоял именно в том, чтобы разговорить этого субъекта, психологически воздействовать на него, победить логическими доказательствами. Он никогда никого даже пальцем не тронул.

Работу в розыске надо любить или уходить с нее. Те люди, которые присягнули на верность МУРу, сполна испытали в те годы и чиновничий диктат, и разнузданное охаивание в СМИ, и черновую работу с зашкаливанием «показателей» по убийствам.

Поэтому, кто бы что ни говорил, любой опер по своей натуре – циник. Если не быть таковым, то запросто можно просто-напросто свихнуться. В отделе Вячеслав иной раз выступал в роли некоей отдушины. Этот великолепный рассказчик, импровизатор с потрясающим чувством юмора мог так подать самые обыденные дела, наблюдения, истории о своей работе «на земле», что ребята со смеху покатывались. История о том, как Слава ездил в Воронеж брать маньяков-вымогателей, стала одной из легенд МУРа.

За операцию в Воронеже Вячеслава наградили именными часами, которые насмерть встали после того, как он в них попал под дождь. В мастерской ему так и сказали: «Сынок, делай что хочешь, но ремонту они не подлежат, прибей на стенку!»

Такие люди, как Василий Теркин Твардовского, всегда нужны в коллективе. Особенно когда борьба с бандитизмом и криминалом всех мастей идет с размахом, прямо как на настоящем фронте.

Что больше всего не любит оперативник? Бумаги! Хотя каждый из них хорошо представляет, сколько дел развалилось из-за халатности, небрежности при сборе обличительных документов и оформлении улик. Ильин для себя раз и навсегда установил, что работа с документами небрежности не терпит. Тут он был педантом, все документы готовил предельно аккуратно, листочек к листочку, и сам прямо-таки превращался, как подшучивали коллеги, в одушевленный станок для сшивания бумаг.

Однажды Вячеслав своими замечаниями и придирками почти довел до истерики старшего оперуполномоченного Олега Плохих. Плохиш, как его в близком кругу называли коллеги, очень не любил бумажную работу и в ответ обозвал его карьеристом.

С той поры, когда коллеги сетовали, что Ильин порой дольше всех задерживается на работе, он в шутку всегда отвечал: «Я – карьерист!» Хотя именно Вячеслав, не в пример многим другим, не делал карьеру, никогда не стремился занять вышестоящую должность. Каждое новое назначение он воспринимал без энтузиазма и, конечно же, никого не подсиживал. Это было исключено. Ильин обладал обостренным чувством справедливости, был доброжелательным человеком. Он ценил людей прежде всего по их личным и деловым качествам, устанавливал одинаковые отношения и с подчиненными, и с руководителями самого высокого ранга.

Характерный эпизод остался в памяти Дмитрия Бажанова. Как-то в субботу он пришел на дежурство ответственным по управлению. Смотрит, Ильин сидит в кабинете.

«Ты чего пришел? – спрашивает. – Ты же завтра, в воскресенье, ответственный? Позвонил бы».

Тот ответил:

«А потому, что не могу прерывать процесс раскрытия».

Вячеслав всегда хотел быть в курсе дел в рамках своих полномочий.

Ему же принадлежит фраза, которая стала крылатой: «Ушел в отпуск, через три дня не позвонил – все уже упустил!»

Сколько бы работы у него ни было, неженатый человек возвращается после нее в холостяцкую квартиру с пустым холодильником. Друзья, конечно, такого допустить не могли. Они часто за полночь вместе заезжали к Губанову, жена которого готовила ужин, или к Павлу Семенову. Дома у них с Ильиным были рядом, буквально через дорогу. Вместе, в одной компании, в семьях, справляли все праздники, включая Новый год.

Друзья не раз делали попытки прекратить холостяцкую жизнь Славы. Они пытались познакомить его с красивыми девушками, выпускницами Высшей школы милиции. Но после нескольких встреч он расставался с ними. Друзья не знали, что сердце Вячеслава принадлежало одной женщине.

Криминальная ситуация в те времена в Москве была, пожалуй, покруче, чем в Чикаго тридцатых годов. Иногда за сутки дежурства только по одному Северному округу опера выезжали на двойные, а то и тройные расстрелы, не считая единичных. Самое печальное состояло в том, что это стало обыденностью. Раскрывать преступления сотрудникам второго отдела надо было быстро, в течение двух-трех недель, чтобы не утонуть в висяках. Ведь новые убийства следовали одно за другим как на конвейере.

Доходило и до жутких курьезов. На Башиловской улице утром был расстрелян на лестничной клетке мужчина. Опера начали работать и выяснили, что это обычный слесарь автосервиса. Рядом валялся автомат «Агран-2000». Сыщики начали сравнивать по фотографиям жильцов подъезда и выяснили, что этажом ниже жил бизнесмен, похожий на жертву как близнец. А уже вечером на Речном вокзале киллер исправил ошибку, застрелил того, кого и планировал.

Еще одно характерное преступление произошло на Головинском шоссе и было раскрыто в считаные недели. В подвале сауны киллеры забетонировали в пол тела четырех человек, погибших от пуль.

Вячеслав Ильин как начальник отделения курировал Северный административный округ и принимал личное участие в самых ответственных делах. Если была необходимость, то руководители направляли его на помощь в Северо-Восточный, Северо-Западный округа, Зеленоград.