Драккар шел вдоль побережья Халогаланда, и жители прибрежных деревень провожали его удивленными взглядами. В этих местах большие боевые корабли видели нечасто – воевать тут не с кем, в набег сюда не отправится даже самый жадный из морских конунгов.

На третий день после того, как ушли с Годея, вновь попали в метель.

Затянувшие небеса тучи разразились снегом внезапно, словно им одновременно распороли животы, а через мгновение за белой пеленой скрылся и берег, и скалистый островок прямо по курсу.

– Табань! – приказал Ивар, ощущая щекочущие прикосновения к лицу, и как тают осевшие в волосах снежинки.

В такой пелене идти опасно – налетишь на невидимый под волнами камень, и пойдешь ко дну, не успев добраться даже до Йотунхейма; а подвиги и славу заберет себе кто-то другой.

Метель закончилась быстро, но поднялся ветер, и усилилась качка.

Серо-зеленые волны выросли в настоящие горы, те принялись толкать драккар к берегу, грозя разбить его о сплошную стену утесов.

– Что за ерунда? – пробурчал Арнвид, закутанный в накидку из медвежьей шкуры. – Откуда такой ветер и буря в это время года?

– Ты сможешь что-нибудь сделать? – спросил Ивар. – Долго мы не продержимся.

Его корабль выстроен умело и надежно, гребцы как на подбор, но человеческие силы имеют предел.

– Попробую, – ответил старый эриль, подозвал к себе Ингьяльда, и они принялись совещаться.

Гудрёд орудовал рулем, гребцы напрягались так, что капавший с них пот смешивался с брызгами из‑за борта. Весла трещали, и драккар удавалось пока держать против ветра, но они все равно проигрывали шаг за шагом, и полоса бурунов у подножия скал приближалась.

Ингьяльд вскинул руку, начертал руну, но ее будто сдуло ветром, вторая продержалась чуть дольше.

– Портки Лодура! – рявкнул Арнвид, выкрикнул что-то.

Ураган на миг стих, море успокоилось, но тут же забушевало еще сильнее.

– Усмирить эту бурю не в нашей власти, даже богам тут пришлось бы трудно. Можем придать силы гребцам, – сказал старый эриль, повернув к конунгу залитое водой лицо. – Если мы не войдем вон в ту бухту, – он ткнул на север, туда, где виднелся проход меж утесов, – то разобьемся.

– Давай!

Арнвид и Ингьяльд двинулись по проходу между скамьями, нанося священные знаки на плечи дружинникам. Кари вообще не заметил, что на нем что-то нарисовали, Нерейд подозрительно глянул на свое плечо, где мгновение светилась руна, Рёгнвальд зарычал…

– А теперь налегли! – крикнул Ивар, когда старший эриль проделал ту же операцию над младшим, а тот вернулся на место, взялся за весло. – Гудрёд, поворачивай к бухте! Раз-два! Раз-два!

Гребцы напряглись так, что захрустели жилы, драккар прыгнул вперед, разрезая тушу очередной волны. И так мокрого конунга окатило с головы до ног, на миг потерял из виду, берег, глотнул соленой воды.

От удара в борт корабль качнуло, так что драконья башка на штевне едва не слетела, но они шли, двигались в ту сторону, куда хотели сами, а не в ту, куда несли их волны! Вой урагана стал громче, в нем Ивару послышалось злобное разочарование, бессильный гнев.

Ветер трепал волосы на голове, едва не вырывал с корнем, по лицу текла влага.

– Давай! – орал Ивар. – Давай!

Ему хотелось сесть вместе с остальными, ухватиться за рукоять и ворочать тяжеленной деревяшкой, но знал, что место конунга – на носу корабля, что пока он тут, все уверены и спокойны.

Арнвид, вцепившийся тощими ручонками в борт, смотрел остановившимся взглядом на волны, шептал что-то, то ли заклинал стихию, то ли просто вспоминал стихи. Море рычало, набрасываясь на берег, фонтаны пены взлетали там, где из водной глади возносилась стена скал.

Гудрёд вел корабль умело, рулевое весло ни на миг не отпускал, и свернул точно вовремя.

– Есть! – воскликнул старый эриль.

Драккар проскользнул в бухту, тут тоже были волны, но не такие большие, как в открытом море. Ледяной ветер и грохот остались позади, и Ивару в первый момент стало даже жарко, а уши на миг заложило.

– Давай к берегу! – скомандовал он, вытирая лицо.

Бухта оказалась входом в небольшой фьорд, дальше скалы сходят на нет, видна ровная площадка, куда можно причалить, за ней зеленеет полоса леса, а уже затем поднимаются горы, невысокие, но как все здесь, на севере, дикие, при взгляде на острые пики больно глазам.

Дружинники ворочали веслами неторопливо, переводили дыхание, вытирали пот. Корабль скользил вперед неспешно, слегка покачивался на волнах, но перевернуться, как совсем недавно, не пытался.

– Дивная буря, необычная, – сказал Арнвид, лысина которого блестела от влаги.

– Если здесь такие, то с какими столкнемся на востоке, там, где обитают виновники всего этого безобразия? – спросил конунг.

Старый эриль подумал, ответил неуверенно:

– А там вполне может быть тишь да гладь. Сами не ведают, что творят, а отдается все вдалеке, родных земель не задевает. Поэтому и не чешутся, думают, что благородными делами занимаются.

– Одно непонятно, как мы их найдем? – Ивар вытянул шею, высматривая место, чтобы причалить. – Рауд ничего толком не сказал, и не очень понятно, кого вообще разыскивать…

– Найдем, не сомневайся. Волка узнаешь по волчьим ушам. Я запах дурного чародейства за тысячу миль почую.

Драккар подошел вплотную к суше, и пришлось бросить разговор. Пристали, торопливо вытащили корабль, чтобы, если буря разыграется, не смыло волнами. Вскоре в лесу застучали топоры, а Ингьяльд принялся разводить огонь, кляня ветер, сырость и собственные дрожащие руки.

Но когда пламя вспыхнуло, на лицах появились улыбки, а уж едва принялись за еду, рожи посветлели даже у самых замерзших и промокших дружинников. Начало темнеть, выставили стражу, но обычную, а не как на Годее, благо в окрестностях, похоже, не было даже троллей.

Буря к утру улеглась, и когда вышли в море, оно было тихим, как сытый котенок.

Гребли не особенно рьяно, но Ивар не понукал людей – силы пригодятся потом, да еще и не раз. Едва появлялся ветер, как ставили парус, и отдыхали, греясь под лучами нежданно разошедшегося солнца.

Так шли два дня, к вечеру третьего вошли в залив Тьяльдасунд, и тут одна за другой начали попадаться идущие на юг торговые шнеки. Купцы, зимовавшие в Финнмёрке, повезли в Трандхейм и дальше выменянные у финнов товары.

При виде боевого драккара одни шарахались в стороны, пытаясь уйти от встречи, другие не меняли курса, надеясь на удачу. Нерейд, да и прочие воины поглядывали на торговые корабли хищно, взглядами мерили, как бы подойти поближе, перескочить через борт, и пограбить всласть…