– Вы, конечно, не пропустили ту часть, где за свои действия я получила строгий выговор, – заметила Кируев. Ей на четыре года вдвое уменьшили жалованье и едва не понизили в звании.

– Вы победили.

– Мои методы не очень-то соответствовали Доктрине. Командование Кел имело полное право…

Джедао коротко рассмеялся.

– Командование Кел скорее повесит медали на трупы, чем на тех, кто выжил, совершив благоразумный поступок. И все же я псих, мне ли об этом судить?

– Нет смысла спасать граждан гекзархата, если они вот-вот падут жертвой ереси, – осторожно сказала Кируев.

– Где в Доктрине говорится, что неправильно учить людей организованно сопротивляться бунтовщикам, вместо того чтобы ждать, пока люди в красивой форме появятся и выполнят всю тяжелую работу?

– Изоляция Ивового Прута сделала этот случай необычным, сэр. Если бы был другой способ…

– Как говорили в Академии Шуос, «гипотетическими построениями сыт не будешь». Из наших уст такое слышать очень смешно – впрочем, забудьте. – Джедао хлопнул ладонью по столу, и стопка карт развалилась. Он встал. – Я покопался в мот-сети, расспросил ваших глав подразделений, связался с коммандерами других мотов и довёл их до ручки, а теперь я задаю тот же вопрос вам. Где, черт подери, наши разведданные по Хафн?

– Сэр… – проговорила Кируев, собираясь с духом, – мы говорим вам очень мало, потому что знаем очень мало.

– Это на удивление не смешно.

– Но такова правда. – Она хотела бы вручить Джедао какое-нибудь досье, хотя бы ради того, чтобы он сосредоточил внимание на подлинном противнике. – Все, что у нас есть – обрывки старых историй… – Она вспомнила о том, что ей совсем недавно поведал немертвый генерал о своем родном мире, но Джедао лишь плечами пожал. – А ещё – несколько наблюдений, которыми Андан соизволили поделиться после культурного обмена, который состоялся несколько лет назад. Если читать между строк, Андан и сами в замешательстве.

– Я видел эти увлекательные трактаты о почитании аграрного образа жизни, не говоря уже о пастушеской поэзии Хафн. Чертовски необычно для расы покорителей космоса, не говоря уже о том, что их описания доильных аппаратов причудливы – кто пишет стихи о доильных машинах?! – но я согласен, что Андан не помогут. Жаль, потому что именно у них есть специалисты по контактам, и если они застряли, мы вряд ли добьемся большего.

Кируев попыталась вспомнить, читала ли она что-нибудь о доильных аппаратах.

Ее вопрос, должно быть, отразился на лице, потому что Джедао сказал пренебрежительно:

– Эти описания не могут относиться ни к чему другому. Мама научила меня доить коров по старинке, хотя в исследовательском центре для этого имелись отличные машины. Вы удивитесь, сколько в моей биографии нелепых сносок.

«Это не самая странная вещь, которую я когда-либо слышала», – сказала себе Кируев, но не с полной уверенностью.

Джедао улыбался ей.

– Когда-нибудь я расскажу вам больше о своей матери. Она была немного эксцентрична. Ей нравилось смотреть те драмы, где гигантские существа с щупальцами вторгаются из пространственных врат, и единственные выжившие – это крепкие деревенские ребята с большими пушками и верными, изумительными животными с фермы. Я надеюсь, Хафн не похожи на мою мать. Это было бы неприятно.

Жаль, что сервиторы не прилагали усилий, чтобы направить разговор в другое русло…

– Сэр, – сказала Кируев, – если вы думаете, что кто-то из нас скрывает от вас жизненно важную информацию, то можете расстрелять нас всех. Мы рассказали вам все, что знаем.

– Забудьте уже про эту келскую привычку выдвигать самоубийство в качестве довода в споре, – проговорил Джедао, но при этом он на неё не смотрел. – Хафн в строгом смысле слова – люди, так что мне хотелось бы верить, что я понимаю кое-какие из их основных мотивов, но понятие «человек» охватывает слишком многое. Но что мне точно известно, так это то, что их атака на Крепость Рассыпанных Игл почти увенчалась успехом. Надо их взорвать до того, как они совершат следующий ужасный поступок, но для этого нам нужно больше информации. То есть мы должны заставить их поговорить с нами.

– Крещендо-2, – ровным голосом произнесла Кируев. – Крещендо-3. Найфер.

За свою карьеру Кируев повидала немало войн. Ни для кого не было секретом, что гекзархат был постоянно в одном шаге от того, чтобы разлететься на куски при новом восстании. Однако даже оружие еретиков, как правило, становилось предметом внятной классификации. Благодаря регламентам Рахал и работе Видона ереси редко имели возможность метастазировать в истинно дегенеративные формы.

У Хафн было целое общество, основанное на чуждом календаре, и их миры тоже должны были оказаться чуждыми. Андан говорили о делегатах, которых очень заботил этикет, но делегаты были аристократами, и кто знает, как выглядела остальная культура.

Когда Кируев впервые увидела запись атаки на Крещендо-3, она подумала, что ее сочинил драматург. Многочисленные башни из хрусталя, огромные зубчатые шпили и спиральные лестницы, удерживаемые только сверкающей паутиной. Колоссальные поющие бури и дожди, оставлявшие обугленные следы на скалах. Красно-синие деревья, которые вырастали, а потом рушились и начинали ползать, как бешеные. Аналитики пришли к выводу, что древовидные существа с уродливыми многокамерными сердцами когда-то были людьми. Напрашивался вопрос: похожи ли простолюдины Хафн на людей в том виде, в каком те существовали в гекзархате? Ведь даже Шуос и Андан, увлеченные моделированием тел, признавали определенные границы.

– Да, я посмотрел все, что смог вытащить из мот-сети, – сказал Джедао.

– Раса, которая атакует первой, не делая никаких попыток общаться, вряд ли будет заинтересована в переговорах.

Джедао расхаживал по комнате. Его походка казалась странным образом слегка неравномерной, как будто он не привык к длине своих ног. Вполне возможно, учитывая обстоятельства.

– Тут я согласен. Но оружие говорит. Моты разговаривают. Всему есть что сказать, если знаешь, как…

– Командный центр вызывает генерала Джедао, – раздался голос из терминала. – Контакт с Хафн. Коммандер Джанайя просит вашего присутствия.

– Мы с генералом Кируев уже в пути, – ответил Джедао и продолжил, обращаясь к сервиторам: – Вы двое – спасибо, что потакаете мне. Увидимся в другой раз, если мы все выживем, да?

Наверное, приятно не отвечать на такие шутки. Кируев вышла вслед за Джедао. Сервиторы почтительно моргнули, а затем начали убирать рассыпавшиеся карты.

Пепломот перестроил свои коридоры так, чтобы их путь к командному центру был коротким и прямым. Кируев не нравилось сопутствующее головокружение. Ей вечно снились полы, которые должны были вот-вот разверзнуться, обнажив зубья нетерпеливых шестерней, но Джедао не выказывал никаких признаков дискомфорта.

Коммандер Джанайя отсалютовала им от имени всех, кто был в командном центре.