– В вино было подмешано какое-нибудь сонное зелье?

– Теоретически возможно. Следов яда пока найти не удалось, но Фрозия граничит с Пустыней, где встречаются магически измененные растения и животные. Каких только ядов из них не получают алхимики! Могло появиться что-то новое. Другая версия – на кабинет или вино было наложено какое-то неизвестное заклинание.

– Что значит – неизвестное?!

– К сожалению, максимальный магический ранг среди оставшихся в живых гвардейцев коннетабля Фьерделина – бакалавр. Их квалификации не хватило, чтобы разобраться.

– Несерьезно. У архимагов квалификации, чтобы заметить заклинание, точно должно было хватить – Король ненадолго задумался. – А ведь ты прав, Кастольен, это действительно бунт. Вино архимагам принести никто не мог, кроме слуг этих барончиков. Для Матильды такое слишком изощренно. Прятать винные запасы в глубоком подвале в надежде, что враги когда-нибудь их выпьют? И при этом делать вино усыпляющим напитком, а не ядом мгновенного действия? Бред. А вот барончики вполне могли не понять, с кем имеют дело, и не захотели делиться добычей. Ты же им, Крулье, не говорил, что действуешь от имени королевы-матери?

– Как можно!

Король, видимо, собирался сказать что-то еще, но передумал и буркнул:

– Дальше.

– Дальше, собственно, все. Неизвестный, убивший архимагов и коннетабля, похитил все имевшиеся у них артефакты и знаки отличия, после чего скрылся.

– «Знаком отличия» ты скромно назвал меч коннетабля Лавардии?

При последних словах высокий молодой человек дернулся, но промолчал, так как король продолжил:

– Вот что получается, когда одни перестают выполнять возложенные на них функции, а другие начинают выполнять функции, им не свойственные! Или вы считаете, что во всем виноват я? Так и скажите! Я готов подписать отречение! Вон, в пользу сестренки, например! Или даже Изольды, если желаете. Вы этого хотите, я вас спрашиваю?!

Король обвел гневным взглядом всех присутствующих. Температура в помещении резко повысилась. От покрывшихся минуту назад инеем придворных и охраны клубами повалил пар. Перемены не коснулись только девушки за ширмой, но и она недовольно поморщилась.

Выдержав театральную паузу, во время которой все присутствующие боялись шелохнуться, Альзен V продолжил:

– Да, я пошел на поводу у королевы-матери и разрешил Крулье от моего имени провести этот злосчастный поход. Но мне и в кошмарном сне не могло привидеться, что всю организацию немудреного военного похода возьмет на себя юрист, а три архимага и коннетабль Лавардии дадут себя зарезать в только что захваченном баронском замке во Фрозии! Вы вообще понимаете, во что нам обошлось все это головотяпство?! Магическая мощь Лавардии сократилась чуть ли не на четверть! У нас вместе со мной было всего двенадцать архимагов! Почему Изольда так бесилась, когда Монтероссо сбежал к нам? У нее стало на одного архимага меньше, а у нас больше! То есть баланс сил изменился – плюс два архимага в нашу пользу. А теперь сразу минус три! Не думаю, что Леида сразу начнет войну, не готовы они к ней, но наглеть будут наверняка.

Король опять резко понизил температуру в комнате и продолжил:

– Конечно, последствия снижения военной мощи проявятся не сразу, и есть шанс их нивелировать. Возможно, после Третьей инициации достигнет уровня архимага кто-нибудь из магически одаренных молодых. Клеона – наверняка. – Девушка за ширмой фыркнула. – Кстати, и ты, Огаст, вполне можешь и даже должен превзойти отца. – Молодой человек после этих слов снова дернулся, но не решился перебивать короля. Тот продолжил: – Но похищение меча коннетабля – это уже оплеуха лично мне! Мало того что сильнейший артефакт, это – одна из трех исторических и магических регалий Лавардии. Необходимо найти ее и вернуть, пока та же Изольда об этом не пронюхала! И зачем только Фьерделин его с собой взял? Он же там наемника изображал, и вдруг – с таким приметным оружием… Хотя откуда местным баронам об этом знать? Небось и сперли-то, не понимая, что хватают.

– В общем, так. – Король уже не кричал, не шипел, а перешел на обычный для него тон и говорил с брезгливыми интонациями. – Во Фрозии во время визита коннетабля часть местных баронов устроила бунт. Огаст! Берешь свою гвардию и, если надо, любое подкрепление из Восточного гарнизона. И чтобы ни один из этих баронов и их людей живым не ушел! Замки по камешкам разбери, но меч найди! Выполнишь, тебя вместо отца коннетаблем назначу.

– Но ведь эти бароны… – начал Крулье.

– По твоему наущению действовали? Заодно и деньги, потраченные тобой, в казну вернем.

– Государь, а как же мальчишка?

– Ты что, хочешь сказать, что он сначала сбежал из замка, потом вернулся, прирезал трех архимагов и уволок меч коннетабля?!

– Нет, но он, оказывается, вопреки полученным мною ранее сведениям, уже прошел Первую инициацию и даже выучил несколько боевых заклинаний.

– Значит, ты плохо выполнял функции, которые на тебя возложила королева-мать, если даже о таком умудрился не знать. Вот с ней теперь и объясняйся. Мне этот мальчишка не интересен. Или ты думаешь, что я отряжу ловить его еще трех архимагов?! Заблуждаешься. Я бы тебя самого с удовольствием прихлопнул как таракана. Нет, заморозил бы, чтобы не мусорить. Но пока не стану, только потому, что ты человек королевы-матери, нельзя лишать ее возможности собственноручно оторвать тебе голову. Пшел вон!

Я шел, ведя в поводу впряженную в телегу лошадь, и напевал: «По тундре, по железной дороге…»

На тундру местность не походила ни разу, и никаких дорог в округе, естественно, не наблюдалось. Вокруг каменистая пустыня, которая гладкой могла показаться разве что со спутника, но в этом мире даже до воздушных шаров еще не додумались. Большие перепады высот отсутствовали, но были сплошные, как бы выразиться без крепких слов, «неровности почвы». Камни самых причудливых размеров и форм, которые кто-то словно специально разбрасывал через каждые пару метров, ямы, начиная небольшими выбоинами, кончая самыми настоящими канавами, при этом многие из них прикрывал песок. К счастью, не зыбучий, под ним – камень, но колеса телеги норовили провалиться по самую ось. А еще здесь оказалось довольно много кустов и торчащей пучками жесткой травы. В основном все высохшее, но от этого не менее колючее. И что обидно, брать в рот эту растительность лошадь отказывалась наотрез. А горели эти растения-мутанты, почти не давая огня, зато выпуская массу жутко вонючего дыма. Плюс, к прочим неприятностям, вся атмосфера в пустыне казалась какой-то неправильной. Искаженной, что ли. Витадхоциус о таком наверняка знал, но я этот раздел его памяти не изучил. Так что ощущал дискомфорт, а что делать – не знал. Разве что побыстрее отсюда выбраться. Но это совсем не так просто.

Идти, особенно в темноте, оказалось крайне тяжело и неприятно. Камни были далеко не самой большой проблемой. Их я, по крайней мере, мог хотя бы просто сдвигать в сторону со своего пути той же «воздушной стеной». Ямы и канавы – гораздо хуже. Особенно в темноте, когда песок их действительно скрывает, а не выявляет, как при свете дня. Снова приходилось тратить ману на заклинание «укрепление пути»: руны Райдо – путь, Эваз – преодоление препятствия, и еще одна руна Эваз в значении «трансформация». И маны, маны побольше. А ее запасы и скорость накопления этим телом (это я на себя как бы глазами Витадхоциуса посмотрел) пока совсем неудовлетворительны. Хоть и качаю я их непрерывно. И планировал я свои силы тратить прежде всего не на прокладывание пути, а на добывание воды из воздуха.