— Надеюсь, матч не завтра? — только и спросил я.

— Нет. Чемпионат начинается через пару недель, там мы и встретимся рано или поздно. Договор? — Он вытянул мощную лапищу.

— Договор. — Я с достоинством выдержал рукопожатие гнома исключительно благодаря прокачанной силе. Вот не устану благодарить Систему за реально полезную плюшку!

Неспешно залив в себя третью кружку, я наконец попрощался с гномом. С сожалением заявил, что с удовольствием посидел бы еще, да дела не ждут. Знали бы вы, каких при этом трудов стоило не пританцовывать на месте…

Единственная трезвая среди нас Валантэ мягко повела флайер к ближайшему общественному туалету. Поскольку он был гоблинским, то представлял собой обычную деревянную будку, стоявшую на краю обрыва. У нее не оказалось задней стенки, так что облегчался я с прекрасным видом на набитый мусором овраг.

— Вам бы облагородить свою территорию. Не стыдно перед гномами и эльфами? Да даже у орков архитектура круче!

— А зачем? — искренне удивилась Торви. — Наши кварталы громят раз в месяц. Строить что-то капитальное бессмысленно, все равно снесут.

— Кто громит? — в свою очередь удивился я.

— Полиция по Делам Нелюдей. Как случится какое-то громкое дело и люди потребуют реакции, сразу у нас высаживаются и все сносят. — Гоблинка равнодушно пожала плечами и зевнула. — Мы уже привыкли.

— Беспредел у себя чинить не позволю, — твердо заявил. — Никаких больше погромов! Пошли искать Фельги, давно собирался заняться реконструкцией гоблинского квартала. Заодно скажешь, что хотела обсудить.

Жить в вечной грязи я точно не собирался. Раз уж тут выпала моя будущая столица, будем облагораживать.

Фельги долго не могла понять, чего я от нее хочу. Пришлось несколько раз терпеливо повторить обычно сообразительной девушке, пока до нее не дошло, что это вовсе не шутка. Да, я приказал начать разработку плана по генеральной реновации в Капотне. Благо пример перед глазами из покинутого мной мира был конкретный. Я хотел снести все жалкие лачуги, построить на их месте нормальные дома и выдать ключи прежним жителям. Нет, я не собирался заселять сюда москвичей и льготников. И про стадион не забыл, для начала нужно оценить его техническое состояние и заодно отмыть.

Под конец обсуждения расчувствовавшаяся гоблинка чуть не сшибла меня с ног, повиснув на шее и радостно визжа. Как выяснилось, я только что осуществил ее детскую мечту. Пожалуй, прикажи я сейчас Фельги сброситься с обрыва, она бы только уточнила, с какого именно. Из моего кабинета она выбежала абсолютно счастливая и тут же подозвала к себе братцев-акробатцев и почему-то Бетринну. Кстати, эльфийка в форме охранницы смотрелась очень даже клево.

— Фух, с этим разобрались. — Живот жалобно заурчал, давно миновало время обеда, а во рту с самого утра ни маковой росинки. Завтрак тоже случайно пропустил. — Торви, о чем ты хотела со мной поговорить?

— Та же тема, что и у бородача. Чемпионат скоро. Босс, давай создадим свою команду! — Мою равнодушную ко всему гоблинку словно подменили. В черных глазах пылал огонь неукротимого энтузиазма. — Сам ведь сказал — сила в единстве! Представь, какую команду можно собрать из представителей всех рас! Особенно если ты нас поведешь! Кубок легко завоюем!

— Погоди, притормози! Я могу понять сыграть одну игру, чтобы гномы согласились начать обсуждение по присоединению. Но чемпионат-то мне нафига?

— Ты же сам говорил, что хочешь войти в «Золотую сотню». Я тут ломанула их серваки и с полной ответственностью заявляю: победа принесет тебе много бонусных баллов! — хитро улыбнулась гоблинка. — Может, и в универ не понадобится!

— Да ладно, у тебя есть та самая формула?! Скинь мне ее!

— Самой формулы нет, только статистика. И тебе разве самому не будет приятно победить?! — Торви умильно сложила ладони и посмотрела на меня огромными глазами, черные зрачки расширились, полностью закрывая глаза. Не хватало только вставших торчком кошачьих ушек. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я всегда мечтала выиграть кубок!

— Хорошо, соберем команду, а там… — Мои слова утонули в радостном визге, и вот уже вторая гоблинка повисла у меня на шее. Если еще Вику, Валантэ и Варру так осчастливлю, соберу настоящий стрит. — Ну все, все. Ужинать пора!

* * *

Холод и темнота. Они сопровождали Миоко Комиру большую часть жизни. А еще боль, но последняя стала давней подругой и родной сестрой для кицунэ. Учителя, надзиратели, даже слуги неизменно избивали маленькую лисичку-полукровку, чтобы «научить» ее покорности и послушанию, выбить из головы малейшую мысль о неподчинении или проявлении неудовольствия. Ее создали, чтобы служить императору и хозяину, все остальное: ее чувства, мечты и желания — не имело значения. У них получилось лишь наполовину. Она покорно выполняла любой, даже самый извращенный приказ, но не перестала мыслить. Возможно, дело было в том, что она родилась бракованной.

Миоко не смогла открыть пятую чакру на испытании, чем навлекла на себя императорскую немилость и скорую продажу гайдзинам. Новый хозяин тоже любил причинять ее боль, но понятия не имел, как обращаться с кицунэ, и большую часть времени она была предоставлена самой себе. Достать смартфон оказалось несложно. Роберт имел привычку напиваться до чертиков и постоянно терял вещи. Он вообще не заподозрил молчаливую рабыню и просто приказал служанке принести ему новый, а после воспользовался ею прямо в спальне. Миоко пришлось помогать. Она всегда ему помогала.

Кицунэ равнодушно следила за ползущим по стене лучом лунного света. Он проникал через решетку на крохотном слуховом окне прямо под потолком, отсчитывая бесконечные мгновения. После неудачи в баре он стал единственным спутником, не считая сроднившихся с ней боли, холода и голода. Кицунэ заперли в сыром подвале и, похоже, выбросили ключ. Никто не интересовался, как поживает прикованная голой спиной к мокрой стене лиса, и не приносил еду.

Ни у кого из ее сородичей не возникло бы и мысли, что что-то не так, но не у Миоко. Она постоянно гоняла в голове одни и те же рассуждения. Роберт Оболенский — полное ничтожество. Он недостоин быть ее хозяином. Она должна служить императору. Император отказался от нее. Продал гайдзину. Она бракованная. Она неправильная. Она не заслуживает жизни. Но почему тогда ее продали, а не убили? Она все еще кицунэ. Ей все еще нужен хозяин. Настоящий. Роберт Оболенский — полное ничтожество…