— Что-то такое слышали, — припомнила Радослава. — Только мало ли о чем болтают люди? У нас ведь в каждом роду — свой князь. И все частенько воюют друг с другом.

— И платите дань хазарам, — усмехнулся Вятша.

— Да. Но ведь им все платят.

— Кроме Олега Вещего, киевского и новгородского князя!

Вечером князь пришел в заимку Вятши, уселся за стол, приветливо кивнул Радославе и Твору — отрок просиял, уселся в углу скромненько.

— Ну, не прячься, не прячься, Творе, — улыбнулся Хельги. — Садись сюда, поближе, за стол, и еще раз со всеми подробностями обскажи, что ты услыхал в хоромах волхва Чернобога.

— Так я уже рассказывал Вятше, — усаживаясь напротив князя, развел руками отрок. — Ну, если надо…

— Очень надо, Твор, — заверил князь. — И в большей степени — для блага твоего народа.

Твор собрался с мыслями и повторил то, что уже рассказывал Вятше и Радославе, изложил все подробненько, толково, только как и в первый раз, опустил мерзкую сцену изнасилования сестры волхвами.

— Хорошо хоть они за нами не погнались, — закончил свой рассказ отрок. — Иначе б точно догнали, эвон мы как заплутали!

— А зачем им за вами гнаться? — удивленно спросил князь. — Новые жертвы у них, чай, и без вас найдутся. А вообще-то, если судить по твоему рассказу, получается, что волхвы начинают мутить воду. — Он довернулся к Вятше: — Недаром доходили до Киева слухи о непорядке в радимичских землях. Часть их недавно покорена нами, а вот дальние земли, о которых говорил Твор, еще платят дань хазарам. Да еще и волхвы рвутся к власти.

— Они всегда к ней рвались, — хмуро заметил Вятша. — Мы выступим завтра, князь?

Хельги засмеялся.

— Вижу, тебе надоело прятаться в здешних лесах.

— Я ведь не соглядатай, князь. Я воин!

— Ничего, ты неплохо справился с поручением. Ничуть не хуже Ярила, да и Ирландец, уверен, на твоем месте действовал бы так же: не торопясь, обстоятельно, под видом охотника — бобыля или средней руки купца.

— Так хватит уже собирать сведения, князь! — воскликнул Вятша. — Пора брать радимичей под свою руку, не дожидаясь лета. Я думаю, воинов у нас для этого хватит.

— Воинов хватит, — задумчиво кивнул Вещий Олег. — Только вот, думается, действовать здесь нужно не силой… Твор, когда ваши должны были захватить охотников из рода куницы?

— Четыре дня назад. Нет, уже пять.

— Вот так-то! Похоже, мы явились вовремя. Твор, Радослава, расскажите мне о своем роде… Не бойтесь, я не желаю вашим родичам ничего плохого. А вот избавить их от хазарской дани готов.

— И тогда они станут платить тебе? — осмелев, усмехнулась девушка.

— Да, мне, — ничуть не обидевшись, пожал плечами князь. — Но на треть меньше. И вот еще что… Ваши больше никогда не будут воевать друг с другом, это я обещаю! Вражда на радость врагам лишь ослабляет Русскую землю.

— Чью землю? — переспросил Твор.

— Землю полян, древлян, дреговичей, кривичей, словен, радимичей. Всех вместе их называют Русь! Как сборище племен называют Хазарией, а королевства ютов, саксов и англов — Англией.

— Как же ты прекратишь людскую вражду? — тихо поинтересовалась Радослава. — Они ведь всегда воевали… Мелкие обиды, стычки, драки из-за межи или лесных угодий, да мало ли.

— На то будет закон! — твердо заявил Хельги, и синие глаза его вспыхнули гневом. — Единый для всех племен. Самые уважаемые люди будут разбирать тяжбы, и горе тому, кто ослушается!

— Но так ведь не получится, чтоб у нас и дальних-дальних племен, тех же словен, были одни законы! — Девушка недоверчиво покачала стриженой головой. — Земли-то ведь огромны.

— Верно, огромны, — согласился князь. — Но такое уже было и есть. Мой друг Никифор, ромей и поклонник распятого Бога, рассказывал о великой империи римлян, о царстве Александра Македонского, о персидской державе… А это все земли не менее огромные, чем у нас, а даже и более.

Радослава вскинула глаза.

— А вдруг кто-то захочет жить как раньше? Будешь с ними воевать?

— Если понадобится — да, — не отвел глаза Хельги. — Но лучше все так устроить, чтобы людям во всех племенах было удобно и хорошо жить вместе, с едиными законами, богами и прочим.

— Так не бывает, чтобы всем — и хорошо.

— Ну, хотя бы большинству. Чтобы каждый боялся лишь одного — закона, чтобы любой несправедливо обиженный мог найти защиту у судьи или князя.

— А жертвы? — неожиданно встрял в разговор Твор. — Волхвы так и будут приносить в жертву людей?

— Перебьются! — Хельги ответил с нехорошей усмешкой. — Крови требуют не боги, а волхвы, чтобы упрочить свое тайное могущество и власть. Да и не так уж много они приносят человеческих жертв. Это вот ваши волхвы что-то совсем распоясались. Пора их урезонить, а? Как скажешь, Твор?

— Конечно, — радостно воскликнул отрок. — Ты даже не знаешь, какие это ползучие гады, князь.

Хельги усмехнулся.

— Думаю, что знаю.

Они проговорили далеко за полночь, лишь ближе к утру князь отправился в свой шатер, и верный Вятша проводил его по тайной тропе вокруг бурелома.

— Какая умная и рассудительная девушка эта Радослава, — прощаясь, вслух подумал князь. — Из таких получаются отличные хозяйки и даже правительницы.

Хельги скрылся в шатре, а Вятша еще долго стоял, глядя на мигающие в небе звезды. Ему вдруг почему-то стало приятно от похвалы князя. И в самом деле — умная и рассудительная девушка. И красивая… Радослава… Рада… Нет-нет, больше никогда он не пустит никаких девушек в свое сердце! Иначе может получиться как с убитой волхвами Лобзей. Еще не зажила, не затянулась старая рана…

Утром, едва на бледно-голубое небо выкатился оранжевый шар солнца, дружина киевского князя выступила в поход по земле радимичей. Шли налегке — оружно, оставив коней и обоз на днепровском зимнике под присмотром бдительной стражи. Вокруг шумели леса — дикие и почти непроходимые, где средь разлапистых вязов, средь берез, елей и густого орешника вились лишь звериные тропы… хорошо известные Вятше. Шли долго, несколько дней, и все леса, леса, леса — и безлюдье. Только к исходу четвертого дня вышли наконец к знакомым Радославе и Твору местам.

— Вон там, за холмом, река, — показал рукой отрок. — В той стороне — куницы, а там — капище.

— Княже, взгляни-ка, что мы нашли! — подбежал к Хельги запыхавшийся молодой воин.

Не говоря ни слова, князь последовал за гридем. Находка оказалась страшненькой — занесенные снегом и уже подпорченные зверьем обезглавленные трупы. Трое погибших… Нет, за кустами — еще один, со стрелой в спине, видно, пытался убежать, да не повезло бедняге.

— А ведь и остальные поражены стрелами, князь, — осмотрев убитых, доложил Вятша. В блестящей кольчуге и синем, подбитом бобровым мехом плаще, с мечом у пояса, он вовсе не походил теперь на простого бродягу-охотника. Воин. Да не простой, а почти воевода!