Анна положила свою тонкую руку в широкую ладонь Люка. Она почувствовала мозоли, видимо, от садовых инструментов, но отметила, что детектив неплохо ухаживает за ногтями. Ну… или позволяет Дью Эдрегейл поработать пилкой в свободное от кассы время.

Танроу странно скрестил пальцы свободной руки. Вокруг их рукопожатия появился голубоватый дымок. Он всосался в кожу, и Аня почувствовала легкое жжение.

— Готово.

— Вау, — пробормотала Анна. — Впервые вижу настоящую магию.

— Как это? — удивился детектив.

— Я имею в виду, что впервые вижу такую магию. Никогда прежде не заключала договор неразглашения, — быстро нашлась Аня.

— Странно. Это ведь частая процедура. Неужели учителя в школе не ставили эту позицию перед контрольными, чтобы никто никому не подсказывал?

— Я училась дома.

Это было правдой. Анна Триеер когда-то получила домашнее образование. С колледжем тоже не срослось. А зачем? Для матери и отца Анны самым главным было выдать дочь замуж. Ох, нет! – в голове мелькнуло какое-то воспоминание – она уговорила мать отпустить ее на курсы стенографии и машинописи. Родители решили, что это каприз скучающей девицы. А потом семья разорилась.

Анна могла бы устроиться секретарем в какую-нибудь контору и зарабатывать себе на хлеб, она была к этому готова, но вариант с замужеством показался Триеерам более интересным. С другой стороны, реши она выбрать независимость, на свете не было бы Эйджи. И Аня не нашла бы частичку своей души в ином мире.

— Вы задумались? — спросил Танроу. — О чем? Вас что-то смущает в нашем договоре?

— Нет, — встрепенулась Аня. — У меня просьба. Раз теперь я благонадежна, мне хотелось бы знать подробности дел, которые вы ведете. У меня хорошая память, навыки секретаря, я начитана и наблюдательна. А еще я не хочу застрять в ведении домашнего хозяйства, и, что греха таить, в материнстве. Я чувствую, что растворяюсь в сыне. Хочу, чтобы подрастая, он видел не сверхзаботливую курицу, а деловую, самодостаточную маму.

— То есть, вы… — Люк вскинул на Анну глаза.

— Да. Если наши дела пойдут хорошо и вы сделаете меня своим полноправным помощником, а не только девочкой для кофе, вам не нужно будет искать себе другое жилье.

Танроу долго молчал и наконец спокойно спросил:

— Почему? Что-то изменилось? Вы теперь настолько мне доверяете, что готовы оставить в своем доме?

— Как арендатора, — подчеркнула Аня. — Там, откуда я родом, люди прекрасно делят большие пространства и отлично уживаются. Дом велик для меня одной. Вам – первый этаж, нам – второй, кухня, гостиная и холл – общие территории.

— Звучит заманчиво. Это решило бы многие мои проблемы. Но вас же не только мои деньги интересуют?

— Не только, — призналась Аня. — У меня сын. Отношения с его отцом, мягко скажем, напряженные. Моя семья не была включена в родовое гнездо, и я не особо знаю, как это работает. Возможно, когда-нибудь мне понадобится ваша консультация, неофициальная, дружеская.

— Значит, мы теперь друзья? — детектив блеснул белозубой улыбкой и протянул руку.

— Компаньоны, — улыбнулась в ответ Анна, ответив на крепкое рукопожатие. — Признаюсь еще кое в чем. Я с детства мечтала заниматься чем-то похожим на вашу профессию: искать пропавших людей, раскрывать преступления, просто помогать людям в беде.

Танроу пожал плечами:

— На самом деле, моя работа довольно скучна. В восьмидесяти процентах это рутина и только в двадцати – вызов и приключение.

— Мне хватит этих двадцати, — фыркнула Аня.

— Хочу предупредить: иногда я бываю довольно несносным. Такое случается, если дело стопорится или… болят ноги. Я могу днями не выходить из своей комнаты и реагировать на каждое обращение.

— Просто вешайте на ручку табличку, как в отеле – «не беспокоить», — предложила Аня. — И привыкайте решать все проблемы ртом, словами. Мы все люди, у нас у всех свои заскоки, но эволюция даровала нам возможность говорить, обсуждать и дискутировать. Я сама иногда по уши ухожу в работу и становлюсь сверхчувствительной. Ну и периодически начинаю всех поучать, как видите, — Анна виновато развела руками. — И, умоляю, прекратите питаться консервами. Если согласитесь сдавать небольшие суммы в нашу кухонную кассу, мы с Гельдой будем готовить и на вас. Одной порцией больше, одной меньше…

— Просто какой-то праздник с подарками, — пробормотал детектив. — Нужно заглянуть в гороскоп. Может, у моего знака сегодня день особых благословений?

— Вы разбираетесь в гороскопах? — с любопытством спросила Аня.

— Я – нет, но Дью, дочь Фейта Эдрегейла, любит всякие прогнозы и предсказания. Я в них не верю. Считаю, звездам все равно, чем мы тут занимаемся. Дью помогает мне с покупками. Хорошая девушка, но временами не очень благоразумная.

— Ну вот! Теперь у нее меньше работы, — с фальшивым воодушевлением подхватила Анна.

И мысленно добавила: «И теперь она будет пореже крутиться у моего дома».

Следующие несколько дней как раз стали для Люка мозговым штурмом. Он установил в кабинете пробковую доску с заметками и часами просиживал, глядя на схемы.

Анна придерживалась договоренности и старалась не беспокоить детектива, зная, что для его таланта важны тишина и сосредоточенность. Он так и не рассказал ей подробности дела Амалии Тейтеер, но Аня его не торопила. Любопытство может и подождать, а дар – штука капризная.

Одного она никак не могла понять: почему гнездо Нестееров-Форееров не было заинтересовано в Люке Танроу. Аристократы были готовы сражаться за каждого одаренного ребенка, а человека с таким талантом просто вышвырнули, как котенка.

Сама она вернулась к реставрации стула. Получалось неплохо. Краска оказалась отменной, а лак долго сохнущим, но качественным. Стул был почти готов, когда в парадную дверь постучали, громко и неожиданно.

Анна ожидала увидеть на пороге очередного клиента Люка, но там стояла невысокая полноватая дама с блюдом в руках. Дама мило улыбнулась и сказала:

— Добрый день. Я мистресс Дэклер, жена доктора Дэклера. Хочу несколько запоздало поприветствовать вас в Лонто-хейме и угостить своим знаменитым морковным тортом. А еще у меня есть к вам разговор.

— О, благодарю! — Анна ловко выхватила блюдо у дамы. — Непременно попробую это чудо! Но сейчас я…

— Наша беседа не займет много времени, — от «сахарной» улыбки дамы в уголках ее рта сложились две жесткие складки.

— Да, но… — Аня обдумывала, как бы половчее захлопнуть перед гостьей дверь, но мистресс