женских ценностей.

— Что вы имеете в виду? — Лекс очевидно заинтересовался.

— Да всякое. Ну, например, озабоченность женщин мужской верностью. Очень странная тема, знаете?

Смешок Лекса по звуку напомнил скребок.

— Неужели? — Он старался не рассмеяться еще больше.

— Ну да. Мне кажется довольно странным, что некоторые женщины готовы терпеть, когда мужчина их лупит, но не готовы мириться с тем, что иногда он засовывает пенис в другую женщину.

Лекс не выдержал: пораженный и очарованный ее манерой выражать мысль, он грохнул хохотом. Когда он наконец посмотрел на нее, Иви впервые за время общения увидела в глазах мужчины потаенную искру. Она перестала дышать — будто героиня фильма ужасов, что прячется от маньяка в подворотне темной ночью, и любой неосторожный звук или выдох выдаст ее местонахождение.

— Не держите на Уиллбера зла, — невпопад обратился Лекс, успокоившись.

Он встал в прежнюю позу, рука потянулась к карману за следующей сигаретой. Каро дождалась, пока мужчина закурит. Он явно сказал не все, что планировал.

— Примерно месяц назад он увидел вас в кабинете Уэйла на собеседовании и с тех пор держал за вас кулаки, — пояснил Лоусен. — Когда сообщили, что высшее руководство одобрило кандидатуру мисс Ивинстоун, мы думали он от радости нагадит в собственную обувь. Уэйл всерьез опасался, что в ваш первый день Уиллбер от восторга вам на голову залезет, поэтому отослал его вчера на день работать с заказчиками.

Каро, немного расслабившись, фыркнула:

— Это все, конечно, занятно, но все равно звучит так, будто этот ваш Уилфред женщин до меня вообще не видел. Он что, рос в церковной школе для мальчиков?

Лекс закусил губу, чтобы снова не рассмеяться. От Каро, однако, не укрылось.

— Почему мой вопрос вас смешит?

— Потому, что он Уиллбер. И нет, насколько я знаю, он вырос в обычной семье.

— А так не скажешь.

— Вас беспокоит его интерес?

На один миг внутри Каро все напряглось, как перед взятием веса в рывке. Сейчас или никогда.

— Его ли?

Лекс застыл, словно к нему подкрался разбойник в невидимости и оглушил на несколько секунд.

«Так быстро играем в открытую?»

Он взял себя в руки и усмехнулся — не так, как раньше. Повернулся и завладел взглядом Каро. Та сглотнула: кажется, она перевела их беседу в новую фазу, о которой не знала ничего.

Пальцы на ногах поджались сами собой. Кулаки Каро бы тоже сжала, но они оставались на виду и могли ее выдать. Она абсолютно не представляла, что может произойти в следующую секунду. Лекс приблизился на шаг, и Иви физически ощутила, как сократилось между ними спасительное расстояние. Боже, это начинало напоминать брачный танец зверей. Замысловатый и полный условных сигналов.

— Вы знали, что кофе от меня?

— Я предположила.

— Вы знали, что я оставил его нарочно, чтобы спровоцировать встречу.

— Да.

— Почему вы повелись на это, если мой интерес доставляет вам неудобства?

— Потому что вы оставили мне приглашение. — Иви чуть повернула кисть, как бы демонстрируя стакан, опустевший уже наполовину. — Было бы невежливо пропустить спектакль.

Ответ Иви застал Лекса посреди затяжки. Она закончил ее с присвистом, и только это выдало степень вспыхнувшего раздражения. Недавно он выбил ее из колеи, и теперь Каро старалась вернуть преимущество, делая то же самое.

— Спектакль? — заносчиво переспросил Лоусен. — Вы пришли, потому что вам понравился наш вчерашний разговор, Иви, и вы предвкушали еще один. Возможно, у вас мало с кем могут быть такие беседы, и наша завела вас. — Он сделал еще один шаг на девушку, пуская в ход невербальный язык тела. — Потому что вы азартны, как любой игрок. И как любой игрок, знаете, что победить противника даже в товарищеском матче можно только сойдясь с ним один на один. Если бы вы не пришли, это означало бы, что вы избегаете меня. Бегство не дает победы, оно оставляет чувство трусости, которое почему-то уязвляет вас. Иначе вы бы не пришли.

— То же самое можно сказать и о вас, — пробормотала Иви без особой уверенности. — Если бы хоть одно, сказанное вами слово, не относилось к вам самому, вы бы не звали.

Однако, как выяснилось, Лексу происходящее не доставляло ровным счетом никаких неудобств.

— Я этого и не отрицал.

Он имел до того неприступный, непробиваемый никакими доводами вид, и при этом его глаза светились таким самодовольством победителя, что Каро, потрясенная, выдохнула, чуть приоткрыв рот.

— Вы вообще нисколько не сомневаетесь в себе?

— Что вас удивляет? Вы ведь сами считаете, что человек, лишенный сомнений, счастлив.

Она ничего не говорила о сомнениях Лексу, только Картеру.

— Мистеру Уэйлу следовало бы меньше трепать языком.

Их обмен репликами набирал темп. За этим ускорением и Каро, и Лекс почувствовали единственную сейчас возможность поймать другого на ошибке.

— Дело не в Картере. Дело в вас, — заявил Лоусен. — Вы выделяетесь, потому что женщинам от природы редко свойственна уверенность.

Каро сузила глаза: только наивная пятиклассница услышала бы в его словах комплимент.

— Вас на эту мысль настойчивость Джессики навела?

— Не стоит путать уверенность и самонадеянность. Настойчивость Джессики доказывает лишь, что она настырна. Уступи я ей, мы окажемся в самой классической ситуации из всех.

— Это в какой? — Каро не поняла даже, о ком именно толкует Лекс, говоря это «мы». Но не оставаться же в долгу!

— Это такая, при которой женщины используют сомнения, чтобы выносить мужчине мозги. А ты точно хочешь поехать со мной на выставку? А я точно не толстая? А ты точно меня любишь? — он наигранно кривлялся, высмеивая женскую модель поведения. Он делал это назло, чтобы окончательно лишить Каро равновесия. Потому что — и Каро едва не вскрикнула от изумления! — ей удалось поколебать его самого. Ей удалось потревожить самурайскую невозмутимость Лекса вопросом про интерес. И то, что он говорит сейчас — всего лишь попытка отвесить ответную оплеуху.

Девушка улыбнулась и не повелась.

— Если вы хорошо расслышали мистера Уэйла, то знаете, что у меня нет проблем с сомнениями. И меня не волнует, зачем их используют другие женщины.

— Хотите сказать, вы не одна из них?

— Отчего же, мой гинеколог вполне утверждает обратное. — Обмен репликами полетел со скоростью пулеметной очереди.

— То есть вы считаете себя выше прочих женщин?

—