статью, я вспомнил день, когда видел Джорджа на трассе, и с отвращением отбросил газету. Я четко видел перед собой его испуганное лицо и думал, как он перенес это последнее происшествие.

Через неделю я получил письмо от Джорджа, в котором он просил меня приехать на Ки-Уэст в следующую субботу. Он сообщал, что не приглашает меня на свадьбу, так как знает, что мне будет скучно среди нескольких сотен гостей. «Они абсолютно не в твоем вкусе, а также не в моем, но Майра настаивает. На Ки-Уэст будет лучше. На днях, когда моя машина перевернулась, я здорово испугался. Теперь я уверен, что это была моя последняя гонка. Майра пока не знает».

Судя по почерку, Джордж был в очень тяжелом состоянии, и меня поразило его упоминание о последней аварии. Я надеялся, что поездка к Мексиканскому заливу пойдет ему на пользу, но должен признаться, что для меня она потеряла всю прелесть теперь, когда я узнал причину его женитьбы на этой девушке.

После суматошной недели пришла суббота, и я, чтобы сэкономить время, решил путешествовать самолетом.

Из аэропорта я сразу направился к красивому дому на пляже. Когда машина въехала на круглую площадку, я услышал голоса и смех, доносившиеся из открытых окон. Похоже, понятия «Джордж» и «шум» были навеки связаны.

Джордж выбежал из дома. Белые брюки, темно-красная рубашка, сандалии, широченная улыбка — издалека выглядел он отлично.

— Какая радость! — воскликнул Джордж, пожимая мне руку. — Как дела? Им не терпится увидеть настоящего писателя. Пойдем.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что он был сильно пьян и с трудом держался на ногах. От него так сильно пахло виски, что я не выдержал и с отвращением отвернулся.

Джордж осклабился:

— Прости, старина, но мы тут празд… празд… Ну, ты понимаешь. Пойдем выпьем. Предупреждаю тебя, чтобы выдержать все это, ты должен быть вечно пьян!

Он провел меня в просторную прихожую. В гостиной я заметил целую компанию со стаканами в руках. Все головы повернулись в нашу сторону. Одна из девушек направилась к нам.

Джордж представил ее:

— Это Майра.

Я часто встречал имя Майры Лактон в газетах, где упоминалось о ее шумных вечеринках, но никогда не видел ее фотографий. И был поражен, столкнувшись с ней лицом к лицу. Но я настолько привык скрывать свои чувства, что не выдал охватившего меня смятения.

Описать Майру чрезвычайно трудно. Она была выше среднего роста, с идеальными чертами и шелковыми золотистыми волосами. И конечно, очень ухоженная. Однако выражение лица портило все, что дали ей природа и богатство. Грубо говоря, она напоминала дорогую проститутку. У нее были холодные, расчетливые, злые глаза и жестко сжатые губы.

Она показалась мне наглой девицей, которая ни перед чем не остановится в погоне за впечатлениями.

Боюсь, я все-таки выдал свои чувства, или же Майра была слишком проницательной, но, взяв мою руку, она насмешливо произнесла:

— Какой интересный мужчина. Уверена, что я уже успела поразить его.

Джордж пристально посмотрел на меня:

— Не обращай на нее внимания, она пьяна.

Майра засмеялась, обняла его за шею белой изящной рукой и проворковала, обращаясь ко мне:

— Пойдемте к остальным. Они все с удовольствием читали ваши книги.

Когда удалось наконец сбежать в отведенную мне комнату, я сел у окна и стал любоваться прекрасным пляжем. Я уже решил, что долго в этом доме не задержусь.

Вскоре я начал переодеваться к обеду. Шагая по просторной светлой комнате и рассеянно разбрасывая одежду по полу, я размышлял о драматической свадьбе Джорджа. Он явно терпеть не может Майру. Ей льстит, что она замужем за известным человеком, но никакой любви между ними нет. Это несчастливый брак.

Раздался стук в дверь, вошел Джордж и уселся на кровать. Я видел, что он еще пьян, но лицо у него было очень серьезным и усталым.

— Что ты о ней думаешь? — резко спросил он.

Я не ожидал от него такого вопроса. Мне было неприятно, что он заставляет меня лгать, ведь сказать ему правду я не мог. Джордж уловил мои сомнения.

— Говори все как есть. Ты единственный человек, который был со мной честен. Говори.

— Мне кажется, ты не очень счастлив. Прости, Джордж…

— Боже! Тебе не надо меня жалеть. Я сам виноват. Я прекрасно знал, что делаю… Да, я подлец. Продался бабе за пачку долларов. Ты ведь об этом знаешь?

Я закурил и подошел к окну.

— Должен сказать, ходят слухи, что твоя фирма «Хемингуэй, Сойер и Кертис» в тяжелом положении.

Джордж уставился на меня:

— Ты и это знаешь? — Он сильно побледнел. — Кто еще знает?

— Пока никто, но, боюсь, скоро узнают все.

— Думаешь, что я негодяй? Думаешь, я женился на ней, чтобы спасти свою шкуру? Ты не прав. Я пытаюсь спасти всех этих несчастных, которые вложили свои деньги в скважины, потому что я убедил их. Я думал, у нас все получится. Мы все так думали. Мы решили иметь дело с простыми людьми и избавились от финансовых акул. Это была мечта простого обывателя. Я сам так решил, ответственность на мне. Это я, дурак, высказал такую мысль. Мои партнеры получили деньги, и им было наплевать. Я сказал: «Дадим простым парням шанс». А потом нефть исчезла.

Я подошел и сел рядом с ним.

— Что думает об этом Майра?

— Она хочет получить свой кусок пирога. Она даст мне денег, чтобы заплатить акционерам, если… — Джордж встал и начал ходить по комнате.

— Продолжай. Если — что?

— На следующей неделе в Майами большие гонки. Приз за самую высокую скорость. Надо не только обойти соперников, но и побить рекорд. Майра говорит, что, если я выиграю, она даст мне денег.

— Зачем ты опять пьешь?

— Потому что ужасно боюсь. Ненавижу этот дом и всех гостей, ненавижу ее голос и ее смех. Если я не буду пить, то просто не выдержу.

— Мне очень жаль, Джордж. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Джордж скривился:

— Да, можешь. Только боюсь, что это не очень приятно. Видишь ли, я не доверяю Майре. Я хочу, чтобы все было записано на бумаге. Ты должен засвидетельствовать документ и проследить, чтобы в случае аварии она выполнила свои обязательства.

— Не говори так. Никакой аварии не будет. Все рухнет, если ты не выиграешь приз.

Джордж покачал головой:

— Нет, если я погибну, она обрадуется еще больше. Понимаешь, ей доставит удовольствие положение вдовы короля автогонок, и она готова за это заплатить.

Что я мог сказать? Все это было очень странно с самого начала, но теперь