– Вот твоя дочь! – провозгласило чудовище. – Ей двадцать. Она любит этого мужчину, а он играет с ней. Ему интересно ее мучить. Он забавляется. Ему приятно чувствовать свое превосходство, когда он видит ее слезы.

Он наслаждается ее трогательными признаниями, которые повышают его самооценку. И чем сильнее она его любит, тем больше в нем искушение заставить ее мучиться. Крепость только сдалась, и он уже думает о других крепостях…

Она родит ему двух детей, а он будет изменять ей. Она устроит его быт, а он, в ответ, станет относиться к ней, как к прислуге. Она пожертвует своей карьерой, поддерживая его, а он обвинит ее в несостоятельности. Она будет любить его, а он за это будет ее ненавидеть. Ибо мужчины не могут и не умеют любить!

– Она переживет это. Все женщины переживают подобное. В этом нет ничего страшного. Такова судьба женщины, – тихо прошептала Кристина.

– Ладно, согласен, – гулким эхом ответило чудовище. – Но что ты скажешь на это?..

Картина на небесной глади переменилась. Мы снова увидели дочь Кристины, но теперь уже тридцатилетней. Она стояла в коридоре большого офиса и выслушивала упреки начальника-мужчины. Потом она плакала у окна, скрывая свои слезы. А какие-то люди шептались у нее за спиной, произнося разные гадости.

– Вот твоя дочь! – снова голос чудовища звучал остервенелым накатом. – Ей тридцать. Она умна и талантлива, но ее бездарный начальник не понимает этого. Он не дает ей реализоваться и присваивает результаты ее труда. А когда она получит возможность подняться по карьерной лестнице, он скажет ей: «Мне не нужен руководитель в юбке!»

За свою работу она будет всю жизнь получать меньше, чем работники-мужчины. Потому что их слушают и ценят, но не ее. Она попытается устроиться на другую работу, но ее не возьмут, потому что не поверят в ее способности. Ведь она женщина! Она решится открыть свое дело, но не сможет противостоять грубому натиску конкурентов-мужчин.

– Она переживет и это. Все женщины переживают подобное. В этом нет ничего страшного. Такова судьба женщины, – сквозь зубы, сдерживая слезы, шептала Кристина.

– Переживет, но будет несчастна… – отвратительным голосом протянуло чудовище в рясе. – Но что ты скажешь на это?…

Картина на небесном склоне переменилась в третий раз. И снова на ней была дочь Кристины. Ей уже пятьдесят. Она постарела и осунулась. Небогатая квартира пуста. Она разговаривает с сыном по телефону. Он отвечает ей сухо и старается поскорее закончить их разговор. У него своя семья и на мать у него просто нет времени. С дочерью-подростком она не общалась уже несколько месяцев. Она даже не знает, где она и с кем.

– Вот твоя дочь! – голос чудовища был торжествующим. – Ей пятьдесят. Муж уже не живет с ней, дочь с ней не общается, у сына не хватает на нее времени. Она совсем одна, она коротает свои дни на скучной работе. Ее единственный собеседник – телевизор, который рассказывает ей о счастье, которого никогда не было в ее жизни.

Она твоя дочь! Ей тоскливо и одиноко. Она ничего не добилась, ничего не смогла. Муж предал ее, дети отвернулись, подруги заняты своими проблемами. Она чувствует свою ущербность и не знает, как ей быть, потому что единственное ее желание – это наложить на себя руки. Но и на это ей не хватает сил…

Теперь скажи мне – она переживет и это?! Нет, молчи, не отвечай. Я скажу: она не переживет этого! И это твоя вина!

Кристина пыталась что-то ответить своему мучителю, но слезы душили ее. Приступ невыносимой душевной боли, словно осиновый кол, пронзил ее сердце. Она упала наземь, издав ужасающий крик вселенского отчаяния.

– Убей свою дочь! – заорало чудовище. – Прояви милосердие!

* * *

Глядя на это голое, бескрайнее поле под свинцовыми небесами, сознавая весь ужас происходящего, чувствуя невыносимую тоску, я понял, что не могу двигаться. Меня словно парализовало. Ноги, казалось, утопли в земле и стали ватными. У меня не было сил даже думать. Голова превратилась в пустой барабан, а в нем истовым гулом продолжал пульсировать глухой удар.

– Кристина! Кристина! – я видел, как Данила бросился к лежавшей на холодной земле женщине. – Кто отец ребенка?! Кристина, кто ее отец?!

Я не понимал, что происходит. Почему Данила задает ей этот дурацкий вопрос? Как – «кто отец ребенка»? Конечно, ее муж… Муж?! Петр?! Нет, этого не может быть! Иначе бы он говорил о ребенке, пытаясь удержать Кристину. Он бы обязательно говорил о ребенке! И ведь они не были близки уже больше года…

Господи, да ведь мы не знаем, кто отец ее ребенка!

Данила тряс Кристину за плечи, смотрел ей в глаза и все повторял, повторял свой вопрос: «Кто отец ребенка?! Кристина, кто отец ребенка?!»

Кристина подняла голову и смотрела на Данилу широко открытыми глазами. В них был не то испуг, не то удивление. Видимо, она не понимала, кто перед ней. Не могла взять в толк, что спрашивает у нее этот странный, взявшийся ниоткуда человек. Силилась понять – зачем он это делает? Силилась – и не могла…

– Да, кстати! – обратилось к Кристине чудовище в рясе. – Это твои ангелы. Самые настоящие. Они пришли, чтобы продемонстрировать тебе твое бессилие!.. Ты родишь девочку, и она будет несчастной! И никто, никто не в силах тебе помочь!

Безумный, безудержный, отвратительный хохот чудовища заполнил пространство. Этот ужасный, мерзкий звук сотрясал землю и колебал небесный свод. Картинка дрожала, словно бы кто-то колотил по ней с неистовой, все возрастающей силой. Возникло ощущение чудовищного землетрясения или смерча.

* * *

Я проснулся под звук душераздирающего крика: «Кристина, кто отец ребенка?!» Это был голос Данилы. Я схватил его плечи и начал трясти. Но он не приходил в сознание и продолжал кричать.

Я ужаснулся. Казалось, еще мгновение, и он уже не вынырнет из омута этого кошмара:

– Данила, просыпайся! Ради всего святого, очнись!

Глаза Данилы открылись. Слезы, решительность и отчаяние предстали моему взору.

– Слава богу! – воскликнул я и перевел дыхание. – Наконец-то! Данила, как ты?..

– Нормально, все хорошо… – его губы почти не разомкнулись.

– Но как ты догадался?! – затараторил я. – Она ответила?..

– Тихо, тихо… – прошептал Данила, поднялся на локтях и встряхнул тяжелую голову. Он выглядел обессиленным – усталым, измученным, истощенным.

– Так она ответила?.. – переспросил я через минуту.

Нет, но мы узнаем. Это важно. Нужно найти отца ребенка… – протянул Данила.

– Да, без него Тьму не одолеть… – задумался я.

– Какую Тьму? – удивился Данила.

– Как какую? Это же очевидно! Кристина в плену у сил Тьмы! Это чудище в рясе…

– Ты что, Анхель! Это не Тьма! – Данила даже рассмеялся, беззвучно.

:– В каком смысле?.. – я не понял этой странной реакции своего друга.