- Я понимаю, что о многом прошу, Макс. Просто хочу, чтобы ты меня правильно понял и услышал. Я не желаю вам зла. Вы оба мне дороги, — из родных глаз брызнули слезы, что привело меня в чувство.

- Ань, ну ты чего, — встал и притянул сестрёнку к груди, поглаживая по спине. — Конечно я не злюсь на тебя. Все понимаю. Мне и самому не хотелось спешить.

Не вру, вот правда не вру. Мне хотелось показать ей мир, свои любимые места. Хотелось найти Наше место. А с детьми это действительно трудно. Просто я пока думал об этом неосознанно и не в том ракурсе. У меня висит карта, где я отмечаю маршрут путешествия, рядом список достопримечательностей и моих личных находок, которые обязательно показал бы паре.

- Ты серьёзно? — шмыгая носом, находит в себе силы посмотреть мне в глаза.

- Абсолютно. Я просто не думал об этом в таком ключе. После свадьбы я хотел показать ей мир, а потом уже оседать, как старички. Ты просто показала мне мои мысли в другом свете. И так, для справки, я не позволю Алёнке уехать от вас, пока она не получит профессию. Пару лет я как-нибудь переживу. Мы-то с ней сможем видеться уже свободно, проводить время. Я хочу, чтобы она была парой, такой же, как ты, как мама. Поэтому ей нужно время без меня. В двадцать она, как пластилин, который сам себя слепит, и которому надо дать создать свою фигурку, а не копию кого-то.

- Макс, ты лучший. Я тебя люблю, — крепко обняла меня, утыкаясь щекой в грудь.

- При муже это не говори. Егор и так тебя ко мне ревнует, мне кажется.

- Замётано. Ты главное не говори ему, что хочешь дать Альке доучиться. Я тебе гарантирую, он заставит ее закончить аспирантуру тогда. Оно нам надо? — коварно хихикнула сестрица.

- Женщина, вы вообще на чьей стороне? Я ведь и у тебя дочь забираю, не только у Егора.

- Я на стороне адекватности и Алёнки. Ей-то тоже без тебя будет плохо. Так что тут все сложно.

— - — -

Да, дети — это прекрасно. Понимаю почему у многих пар они получаются почти сразу. Но я все равно хочу придерживаться первоначального плана. Тем более орешку ещё надо получить образование. Сказать, что мне не хотелось родить ребёнка — не могу. Хотелось, достаточно сильно. Только об этом надо будет потом поговорить с истинной. Свою позицию я знаю и принимаю, но, возможно, у неё иной взгляд на этот вопрос и моё нежелание будет ранить ее. Слишком большие планы у меня на наши первые годы вместе, грандиозные я бы сказал. Их итак придётся менять из-за сегодняшнего форс-мажора. Так что буду уговаривать подождать всеми правдами и неправдами.

Но разговоры будут потом, сейчас главное, что мы вместе и счастливы. Крепче прижимая к себе девушку я засыпаю, одурманенный ароматом цветущего миндаля.

Алена

Несмотря на то, что уснули мы поздно и вымотанные до изнеможения, я встала очень рано. В восемь утра организм срочно потребовал еды. Аккуратно выбравшись из тёплых объятий любимого, пошла в душ.

Тёплые струи приятно взбодрили не только тело, но и душу. Вспоминать о вчерашнем безумии стыдно и сладко одновременно. Мы — взрослые люди, созданы друг для друга, я люблю его. Как человек, никак волчица. Я не шутила об этом. У мохнатой к нему свои чувства и я знаю, чувствую, что, если бы ее не было, все осталось бы без изменений.

Освежившись, решила приготовить завтрак. За столько лет я так и не смогла понять, что он любит. Мне кажется у него даже любимого блюда нет, настолько он неприхотливый. Что дают, все с радостью съедает. В холодильнике было не так уж и много продуктов, поэтому быстро заказала доставку еды. Не из плесневелого сыра и тухлых, скорее всего, яиц завтрак делать? Пока сушила голову и решала, что из его гардероба стащить, футболку или рубашку, приехал курьер.

После получения съестного скинула махровый халат и остановилась на длинной рубашке на почти голое тело. Только трусики надела, не уютно без них. Закатала рукава и принялась готовить завтрак. Пышный омлет с колбасой и сыром, овощной салат и хотела ещё стейк пожарить, но не стала. Не знаю почему, но в моей семье все мужчины обязательно завтракают жареным мясом. Пробовала мама их от него отучить, не вышло. Надо будет узнать, что он любит на завтрак.

Закончив с готовкой, решила сразу помыть посуду. Классно так проводить утро. И нет, я не сошла с ума. Готовить завтрак на двоих очень приятно. Когда это делаешь для любимого человека, для вашего общего удовольствия, даже самая противная, нудная и тяжёлая работа не выглядит каторжной. На позитивной ноте мою миски, напевая популярную песню из радио. Еле слышно, шепотом, слегка приоткрывая губы.

— Кому-то не спится, — меня резко прижимает к мужскому телу, и я чувствую губы на метке.

— Я завтрак приготовила, — наклонивголову, отвечаю ему.

— Я вижу. Очень аппетитно. Но по утрам мне теперь хочется кое-чего другого, — и меня резко разворачивают лицом.

— Ой, — от резкого поворота я немного потеряла равновесие. — И чего же мой мужчина хочет поутру? — закинув мокрые руки на шею, хорошо, что ещё без пены, уточняю у него.

Судя по его нагому и возбуждённому виду хочется ему совсем не еды, но ведь охота побыть такой святой простотой. Поэтому невинно хлопаю глазками, понимая, что его это заводит ещё сильнее, а я совсем не против, если мне припомнят эту дерзкую провокацию. Мне никогда не будет больно, мне всегда будет сладко. Только с ним и ни с кем больше. Только от его прикосновений моё сердце будет трепетать, только для него биться.

— Не понимаешь? — коварно улыбаясь, спрашивает у меня, начиная задирать края рубашки.

— Нет, — отвечаю ему с лёгким придыханием.

— И так не понимаешь? — чуть взвизгиваю, когда его руки сильно сжимают меня за попку и, приподняв, усаживают на столешницу.

— Ну, не знаю, — улыбаясь, отвожу глазки, мол, задумалась над ответом.

— Чертовка.

Жадно целуя в губы, он дорвался до желанного тела. Рубашку скинул с меня на пол, и мы начали общее безумие. Ночь была жаркой и мне казалось, что утром точно ничего не будет, но мой мужчина разрушил сложившийся образ. И куда только мой нежный и терпеливый Макс подевался? Да никуда, просто это одна из его граней и мне она чертовски нравится. Мы давно взрослые люди и имеем право жить так, как посчитаем нужным.

С радостью ловлю рваные поцелуи, ведь мужчина не стремится целовать меня куда-то в одно место. Его губы порхают от плеча к мочке уха, потом спускаются к метке и снова в губы. Руки то сжимают чувствительную грудь, то придерживают меня за попу, чтобы не откатывалась по столешнице. Безумству нет предела. А ведь это только начало. У нас всего выходные и ему явно их не хватит. Потом нас разлучит расстояние и что будет после него — страшно представить, ведь больше нет никаких рамок, никаких запретов. Только мы, наши чувства и наши желания.