— Его зовут именно так. — Теперь ни в лице Тристана, ни в его тоне не ощущалось ни малейших признаков веселости. Наоборот, он вдруг сделался очень серьезным. — Но кто вам это сказал?

Она заколебалась, пауза затягивалась.

— Я… но почему… мой брат, думаю… — солгала она.

Пронзительный взгляд Тристана продолжал упорно сверлить ее.

— Вы уверены в этом, миледи?

— Я… да, абсолютно.

Он не отводил взгляда, и ей пришлось смотреть ему прямо в глаза.

— Понятно, — наконец сказал он, в его голосе появилась опасная мягкость. — В таком случае я прощаюсь с вами, леди Федра. Благодарю вас за то, что уделили мне время.

Тристан повернулся, и Федра почувствовала, что ее колени сделались слабыми и задрожали. Внезапно у нее появилось ощущение, что она в чем-то просчиталась, где-то допустила ошибку. Возможно, она увидела в этом человеке только то, что он захотел ей показать. Неожиданно Федра заметила за воротами похожую на тень хрупкую фигуру в темном плаще.

— Мисс Армстронг! — воскликнула она удивленно.

— Здравствуйте, Фе. — Зоуи бросила на Тристана взгляд, который можно было однозначно классифицировать как кокетливый. — И Эйвонклифф! — пробормотала она. — Смотрю, вы опять истекаете кровью, но все еще живы.

Тристан почтительно приподнял шляпу.

— К огорчению моих врагов, — сказал он, кланяясь. — Вы прекрасно выглядите, мисс Армстронг.

— Но я должна выглядеть именно так. Разве нет? — сухо заметила Зоуи. — Ведь я занимаюсь только собой и своей внешностью, как вы изволили однажды заметить. Вы и Фе друзья?

Толбот оглянулся и подмигнул Федре.

— Я не совсем уверен, — сказал он, его настроение мгновенно улучшилось. — Фе? Мы друзья?

Федра проигнорировала вопрос Тристана.

— Мистер Толбот приходил по поручению отца, чтобы задать мне несколько вопросов, — сказала она, спускаясь на несколько ступенек. — Его интересовало то, что случилось вчера.

— В самом деле? — загадочно улыбнувшись, спросила Зоуи. — Как интересно.

— Да, но мы уже все закончили. — Толбот взял Каллидору под уздцы — ее только что подвел к лестнице один из конюхов. — А теперь, дорогие леди, мне придется вас покинуть. Дела ждут.

— О, это все ерунда. — Зоуи сделала к нему шаг. — Всем известно, какие у вас дела, Толбот. У вас на уме одни развлечения. Кстати, я попрошу тетю Уинни прислать вам приглашение на вечер в четверг.

Он заулыбался еще шире и затем вежливо поклонился Зоуи.

— Мисс Армстронг, можно мне навестить вас и вашу тетю немного пораньше, скажем, завтра? — сказал он уже более серьезно. — И если это возможно, то в час дня.

Стоя рядом с Федрой, Зоуи подняла руку и прикоснулась тыльной стороной ладони ко лбу.

— Господи, меня собирается навестить скандально известный лорд Эйвонклифф! — объявила она. — Тетя Уинни упадет в обморок. — Зоуи закатила глаза, изображая свою тетю. — Хорошо, приходите, если это вам так необходимо, но только не в час, а в два. Я постараюсь проснуться к этому времени.

— Отлично. Значит, в два.

Лошадь Тристана уже начала проявлять нетерпение она слегка пританцовывала, поводила крупом и крутила головой, пуская из влажных шелковых ноздрей клубы белого пара. Федра отметила про себя, что это животное было необыкновенно большим и черным. И, кажется, она уже раньше видела эту лошадь. Впрочем, в Лондоне немало лошадей. В ту ночь, когда ее подвезли на лошади до дома, она была очень испугана и у нее не оказалось с собой очков. А тот человек был совершенно пьян. Он назвал ей свое имя, и теперь Федра мучительно пыталась вспомнить его. Но это имя было не Толбот. И не Эйвонклифф.

Узнаю твой язык легко,

Хотя под маской прячешь ты лицо.

— О Господи! — пробормотала Зоуи, идя вслед за Федрой по коридору. — Лорд Эйвонклифф! Он красавчик. Правда?

— Да? — рассеянно ответила Федра. — Я не обратила внимания.

— Какая же вы обманщица, Фе! — Зоуи бросилась на оттоманку из золотой парчи.

Она неожиданно села ровно и выпрямила спину.

— Кстати, почему его шейный платок был в крови?

Федра пересказала Зоуи вкратце всю историю, стараясь убрать из голоса даже намек на заинтересованность.

— О Господи, да, да, это очень похоже на Эйвонклиффа! — Зоуи закатила свои большие черные глаза. — В нем есть что-то такое восхитительно грубое, даже животное, что просто сводит с ума женщин.

— Кажется, его мускулы развиты гораздо лучше мозгов, — заметила Федра. — Вы хорошо его знаете?

Зоуи принялась играть концом своей кашемировой шали.

— Достаточно хорошо для того, чтобы понять, что он повеса, — сказала она. — Еще я знаю о нем то, что он всегда получает то, что хочет.

— Думаю, он просто распутник, — проговорила Федра и с задумчивым видом прикусила ноготь на большом пальце. В ее ушах снова зазвучал его приятный, звонкий голос.

— Надеюсь, Фе, вы не оставались с ним наедине?

Федра резко убрала руку ото рта.

— Он истекал кровью, — запротестовала она. — И дверь в гостиную все время была открыта.

— О-о… — Брови Зоуи поползли вверх. — Но я надеюсь, он все же прилично вел себя? Он дурной человек, но тетя Уинни говорит, что он превосходный любовник.

Федра улыбнулась:

— Но откуда она знает об этом?

Зоуи бросила на Федру быстрый взгляд.

— Этот вопрос нужно задать тете Уинни, — сказала она. — Ей, вероятно, что-то известно.

Господи милостивый! Федра почувствовала себя очень неловко. У Зоуи, кажется, имелся ключ ко всем секретам мира, а она была безнадежно наивной. Зоуи посмотрела на дверь, а потом снова на Федру.

— Говорят, в его венах течет цыганская и сицилийская кровь, — продолжала она заговорщицким шепотом. — А тетя Уинни говорит, что его мать была танцовщицей. Танцевала фламенко. Вы знаете, что это такое?

У Федры расширились глаза.

— Лорд Хокстон женился на женщине, танцевавшей фламенко? И получается, что Толбот… испанец или сицилиец?

— И только Бог знает, кто еще. — Зоуи приподняла плечико. — Разумеется, никто не знает, насколько эта легенда соответствует действительности, — заметила она. — Впрочем, кем бы он там ни был, мне все равно. Моя мать тоже была танцовщицей и полукровкой, к вашему сведению. Я бы позволила ему поцеловать себя, если бы у него возникло такое желание. Он так красив и так восхитительно порочен!

Федра почувствовала, что ее лицо заливает горячая краска. В глазах гостьи промелькнуло удивление.