Даже если отбить нашу атаку по одному-двум пунктам, остальные колонны возьмут бастион. Мы штурмуем не так уж и много: всего-то цифры в 1, 2 и 5 %, и победа будет засчитана, если лучшую из них мы загоним в свой нулевой интервал от –2 % до +2 %.

Нам могут возразить: «Почему вы смотрите на капитал только в такой форме? Почему не недвижимость, не драгметаллы, не произведения искусства?» Потому что наши оппоненты уже сделали эту работу за нас. В мире нет активов, дающих лучший пассивный доход, чем акционерный капитал. Это следует из статистики XX века. Это же следует из здравого смысла: вряд ли некая форма капитала принесет большую прибыль, чем капитал, специально собранный под задачу максимизации прибыли.

На графике судьба инвестиций в недвижимость из того же бюллетеня. Здесь не учтены возможные арендные платежи, что понижает доходность, но также не учтены налоги, издержки на эксплуатацию и амортизационные отчисления. Корректно учесть все за 100 лет невозможно. К вопросу, сильно ли меняет картину добавление ренты и отнятие всего остального, еще вернемся.

Как видим, сама по себе недвижимость, в отсутствие ренты, почти не дает дохода. В США, например, это всего 0,3 % годовых.

Драгметаллы? Золото уже было на графике, за 200 лет это колебания, близкие к инфляции.

Может быть, спасение в искусстве? Такое мнение поддерживается историями о картине, купленной, например, за 2 млн долларов и перепроданной за 20 млн. Такие истории нравятся журналистам и владельцам картин. Однако это единичные случаи, возводимые в теорию. Что-то дорожает, что-то дешевеет, но такие истории менее увлекательны. Для достоверности нужно что-то вроде индекса, сделанного по примеру фондовых рынков, — обобщение тысяч актов купли-продажи.

Вот индекс, составленный французской компанией Artprice по итогам продаж на мировых аукционах.

Вот график той же компании по странам с наибольшим оборотом.

Вот другой индекс, он составлен на основе повторных продаж и касается скорее современного искусства. Инфляция снова выигрывает.

Еще один вариант — редкие монеты. На сайте www.pcgs.com ведется индекс 3000 редких монет — PCGS3000. Данные доступны с 1970 года. С 1990 года — ничего хорошего.

Наконец, по самым длинным данным уже упомянутого Credit Suisse Global Investment Returns Yearbook, предметы искусства и вообще коллекционирования — лучше инфляции, если смотреть с 1900 года, но все равно — сильно хуже акций.

Я полагаю, что совокупная ценность таких активов, как драгметаллы, произведения искусства, антиквариат, — это некая пропорциональная доля в мировом богатстве, растущая вместе с ним. Люди уделяют этим вещам сопоставимое со своим состоянием внимание, их доля более-менее фиксирована, но стоимость ее растет, если растет основной капитал, выраженный в долевой и долговой форме. То есть цены на предметы старины двигает вверх все тот же экономический рост, увеличивающий общее богатство на планете.

Все пункты, по которым шла атака на акции и облигации, применимы и здесь. К ним также добавляются издержки хранения, огромные спреды и потери при инвестировании в единичные, понятные только специалистам, артефакты. Проще говоря, нас обманут с большей вероятностью, чем при покупке типового актива.

Откуда же возникает иллюзия нетрудового дохода капиталиста? Во-первых…

Там может не быть собственного инвестированного капитала: под риск ставятся деньги кредиторов и привлеченных акционеров. Самая ошеломительная доходность может вообще идти на нулевом капитале, что сильно противоречит представлениям классической политэкономии. Но это доходность других факторов (о них будет подробнее дальше). В основе там — знаниевый перевес, хорошо перемешанный со случайностью. Частный капитал стартапера, как правило, не фактор его доходности.

Вторая причина иллюзии — как уже сказано, выборочность наблюдаемой выборки. Например, марксизм создавался в XIX веке также в зоне существенной аномалии. Англия, Франция и Германия давали пример неплохого среднего возврата на инвестиции в долевой капитал, в районе тех самых 5 % годовых. Если условия задачи при этом подгонять под уже заранее известный ответ (капитал эксплуатирует труд), то можно увидеть и значительно большее. Широко известна цитата из первого тома «Капитала».