Я справлялась отлично. А потом он оставил меня одну и отправился в туалет. Ага! На аэростате есть туалет. Ну, вроде того. В смысле, не туалет, а просто трубка. Жидкие отходы «рассеиваются» в атмосфере. По крайней мере, так мне сказал пилот. (Добрый совет: никогда не стойте прямо под аэростатами.)

Он пошел по гондоле в заднюю часть аэростата, и я одна осталась за пультом управления. В матче как раз был перерыв. Я наблюдала за выступлением музыкальной команды, когда вдруг, совершенно внезапно, стрелка альтиметра скакнула. Я направила аэростат вниз – совсем капельку. Стрелка поднялась выше, и я направила его еще чуточку вниз. Передняя часть гондолы аэростата целиком стеклянная, так что теперь я смотрела прямо на землю и отчаянно упиралась ногами, чтобы не выпасть сквозь стекло. О Господи! Какой уж там голубой сектор!

Должно быть, с земли это смотрелось как сцена из фильма-катастрофы, когда аэростат вот-вот грянется о землю на 50-ярдовой линии. Пилоту пришлось хвататься за сиденья, когда он пробирался обратно ко мне и перехватывал управление. Он выровнял аэростат и буркнул:

– Знаешь, этой штукой достаточно сложно пользоваться, даже когда не стоишь на голове.

Он заодно пообещал мне, что я больше никогда в жизни не сяду за рули аэростата.

Вот это приключение – как раз на той самой работе, которую я, как мне казалось, терпеть не могла!

Эта работа предоставила мне множество возможностей, выходивших далеко за рамки бизнес-новостей, как только я решила поднять для себя планку. Я вызвалась лететь в Сальвадор, чтобы написать об окончании войны, увидеть ее глазами мальчика, который лишился ноги и получил протез у нас, в Огайо. Я летала в Северную Ирландию, чтобы писать о тамошних «беспорядках» с точки зрения детей, которые на лето приехали в Америку, чтобы избежать опасности.

Секрет любой работы не в том, чтобы уходить с нее, когда скучаешь, не находишь себе места или раздражаешься, но в том, чтобы остаться и сделать ее лучше. Иногда нужно просто сдержать свой порыв и назвать это место землей обетованной. Одна моя близкая подруга когда-то меняла рабочие места каждые шесть месяцев. И под конец ненавидела каждую свою работу. Ее «лекарство от скуки» было географическим. Единственная проблема – ей всякий раз приходилось брать с собой себя. Все мы знакомы с такими людьми. Их решение для любой сложной ситуации – двигаться дальше. Движение разрешает их супружеские конфликты, проблемы с алкоголем и трудоустройством, финансовые трудности, отсутствие энтузиазма, избыток скуки… Лучшее решение – менять себя, а не работу. Когда меняешься сам, работа меняется автоматически.

Переезд может быть подходящим решением для некоторых людей. Но есть один старый анекдот. Новосел в маленьком городке спрашивает старожила: «А какие люди живут в вашем городе?» Старожил отвечает вопросом: «А какие они были в том городе, где ты жил раньше?» Новосел отвечает: «Злобные и мерзкие». Старожил говорит: «Тогда таких же ты найдешь и здесь». На следующий день еще один новосел приходит в тот же бар и спрашивает, каковы люди в этом городке. Старожил и его спрашивает в ответ: «А какие они были в твоем прежнем городе?» Второй новосел отвечает: «Добросердечные и щедрые». Старожил отвечает: «Значит, и здесь ты найдешь таких же».

Когда меняешься сам, работа меняется автоматически.

Каков ты сам, такое к себе и притягиваешь. Или, как говаривал мистер Брэди, отец бесславной семейки Брэди, «Куда пойдешь, там и окажешься».

Простая идея оседлости еще в древности была превращена монахами в священный обет. У св. Бенедикта возникла мысль: ввести обязательство оставаться в одной и той же общине, чтобы удержать монахов от блужданий в поисках лучшего места для служения Богу – как будто такое место существует. Монах-траппист Томас Мертон испытывал больше трудностей с обетом оседлости, чем с обетом бедности. Он постоянно боролся со своим желанием уйти из монастыря в поисках настоящего одиночества и более глубокого переживания Бога. В конечном итоге он провел всю свою жизнь в одном и том же монастыре в Кентукки, где писал книги о святости самой обычной жизни, которая его окружала.

Необязательно быть монахом, чтобы осознать, что поиски счастья происходят в нашем внутреннем ландшафте, а не состоят в ежегодных переездах. Я никогда не жила за пределами Огайо. Моя охота к перемене мест всегда находила отдушину в перемене декораций моего рабочего места. Я работаю журналисткой почти три десятилетия. Я переживала разные этапы, в том числе и приступы желания уехать, чтобы зарабатывать больше денег, добиться популярности, лучше выразить себя.

Может быть, дело в среднем возрасте, который кричит «Хватит!». Или ежедневных напоминаниях, которые убеждают меня остаться, – как, например, та почтовая открытка с изображением красных туфелек, которую подарил мне муж. Туфельки Дороти напоминают: «Нет места лучше дома» – и советуют искать реализации своего заветного желания не дальше собственного сада.

Я слышала, как ворчат репортеры (я была одной из них): мол, если бы мы были настоящими писателями, то жили бы в Нью-Йорке и писали романы или статьи для «Нью-Йорк Таймс». Но одна из фотографов, с которыми я работала, Робин Витек, показала мне, что для самореализации нам не нужно ничего, кроме текущего момента.

Ее подход к жизни и фотографии состоял в том, чтобы выбрать место, подождать и позволить жизни происходить. Делая репортаж о баскетбольном матче, она не охотилась за яркими моментами, бегая туда-сюда вдоль игрового поля. Она выбирала себе место и снимала жизнь, происходившую вокруг нее.

Не важно, где ты решаешь пустить корни или отрастить ветви – ты всегда стоишь на Земле Обетованной.

Стоит только выбрать место и закрепиться в жизни, работе или городе – и окружающий ландшафт никогда не перестанет тебя удивлять. Не важно, где ты решаешь пустить корни или отрастить ветви – ты всегда стоишь на Земле обетованной.

Когда-то к экрану моего компьютера была прикреплена записка: «Думай, как мужчина».

Такое впечатление, что мужчины умеют рассчитать, как быстрее нас подняться по карьерной лестнице, на ее вершине зарабатывают больше денег и никогда не жалуются на «стеклянный потолок» или «липкий пол», не дающие им подняться. Я выбросила эту записку после того, как Всемирная христианская организация молодых женщин (YWCA) удостоила меня своей награды. Девизом этой премии была фраза «По карьерной лестнице можно взбираться на каблуках». Не знаю, как мои читательницы, но я даже ходить не могу на высоких каблуках, не то что взбираться на них по лестнице.

И женщины, и мужчины давали мне немало советов, как добиться успеха. Как же взбираться по этой лестнице? Для начала – не надо себе мешать. Некоторые из нас – в том числе и я – выдумывают всевозможные отговорки, только бы избежать необходимости преодолевать – сверху, снизу или в обход – те препятствия, которые швыряет нам под ноги жизнь.

Мы виним своего начальника, папу или учителя в седьмом классе. Мы виним систему, экономику, людей, которые находятся над нами, под нами, вокруг нас. Мы позволяем всем этим препонам стоять на нашем пути. Да, но именно так мы всегда это делали. Да, но босс ни за что этого не позволит. Да, но совет директоров этого не одобрит. Да, но я слишком стара… слишком молода… слишком неопытна… слишком опытна… слишком неумела.