И мушка уперлась в плоть, хрупкую, женскую, трепещущуюся плоть. Ствол «Абакана» Андрея смотрел на тоненькую, словно веточка ореха, девчушку. Она даже не кричала, просто смотрела. В ее огромных, по кавказски черных глазах, плескался страх. Грубая, вся в черных волосах мужская рука перехватила ее за талию. А вторая рука из-под груди этой тростинки наводила на комроты десантный «калаш». Рядом с маленькой головкой девушки щерилась в улыбке бородатая голова «чеха» — голова Гиляра. Андрею, как и всем бойцам его роты, показали несколько фотографий чеченского полевого командира.

Кедров должен был стрелять. Просто обязан. Он — командир роты. В случае его смерти или тяжелого ранения боеспособность его подразделения неминуемо упадет — это закон. А значит, погибнет и будет ранено больше российских парней.

Короткая очередь в эту девчушку и пули, легко прошив ее тонкое тельце, войдут в Гиляра. Тем более, выпущенные из «Абакана» — при режиме стрельбы короткими очередями, в два патрона, эти пули ложатся одна в одну даже на расстоянии ста метров, пробивая при этом, если нужно, бронежилет. Просто вторая пуля покидает ствол автомата еще до того, как произойдет отдача от первого выстрела, такова конструктивная особенность этого автомата российский спецподразделений. Стрелять надо девушке в вниз живота, тогда, если на этом скалящимся боевике броник, пули пройдут под нижним его обрезом.

Стрелять… стрелять в эти огромные, испуганные глаза молоденькой газели. Указательный палец замер, не выбрав всего хода спускового курка. Рука, получившая эстафетную палочку, дрогнула и выронила ее. Та, вращаясь, полетела вниз. Еще мгновение и она коснется земли — команда снимается с соревнований…

…Щерившаяся в улыбке голова «чеха» лопнула, словно спелый арбуз, которого с силой ударили по «макушке». Леха Самойлов с пяти метров, навскидку, всадил в нее две пули — семь грамм мягкой стали на скорости, почти в три раза превышающую звуковую. Гиляр так и умер с улыбкой, превратившейся в смертельный оскал. В последнее мгновение своей жизни, а точнее в первое мгновение своего небытия он успел нажать на спусковой курок, но его непроизвольно дернувшаяся рука направила пули в сторону, а сил скорректировать направление, уже не было, впрочем, как уже и глаз.

— Командир, с тебя ящик пива, — сержант Самойлов, улыбаясь, подошел к Андрею и, повинуясь навсегда вколоченным в него профессиональным рефлексом, ударом ноги, выбил из мертвой руки боевика «калаш». — Цыпочка, конечно, хороша, — бесцеремонный взгляд на застывшую столбом девушку, — но своя жизнь дороже, — сержант не преминул высказать своего отношения к заминке ротного.

Обрызганная чужой кровью и кровавыми сгустками мозга, дагестанка, наконец, пришла в себя. Закрыв лицо руками, она с плачем бросилась вниз по лестнице.

— Стой, дура, убьют, — Самойлов мгновенно схватил девушку за плечо и как пушинку, отбросил от лестницы.

Та, словно загнанная птичка, заметалась в узком коридоре, споткнулась об убитого боевика, вскрикнув, отпрянула, чтобы тут же споткнуться об другой труп. Охнув и потеряв сознание, она рухнула на мертвого чеченца.

До Андрея донеслись звуки интенсивной стрельбы. Натренированное ухо легко уловило в этой какофонии частые уханья нескольких автоматических станковых гранатометов.

"Чехи напоролись на взвод огневой поддержки Васильева. Пора добивать".

— Второй, третий, четвертый. А ну, включайте "Иллюминацию"!

— Есть! Есть! Есть! — тут же последовало из эфира.

Секунда, другая сплошной стрельбы и тут в ночном небе словно вспыхивают несколько ярких, сверхярких звезд — спецназовцы запустили несколько ракет из переносной реактивной осветительной системы, прозванной в армии «Иллюминацией». Выбежавшие на околицу аула боевики стали видны, как на ладони, точнее как в тире.

Через полторы минуты все было закончено. Восемь станковых гранатомета, каждый отстрелявший по пятьдесят восемь штук гранат — две ленты, настороженно всматривались вперед своими тридцатимиллиметровыми стволами. Раскаленные радиаторы на стволе медленно остывали, отдавая тепло разгорающемуся новому дню. И вместе с ними медленно остывали и искромсанные трупы боевиков. Граната не пуля. Она не пробивает, она взрывает тело. Сорок два «чеха» так и не увидели следующего рассвета жаркого дагестанского солнца. Банда Гиляра перестала существовать.

В этот же день на многих сайтах чеченских и арабских боевиков появилась информация о том, что в районе дагестанского села Боташ, "в неравном бою с кафирами приняли героическую смерть и стали шахидами Абдул-Халим Гиляр и еще пятеро наших братьев (иншаАллах)".

… В четыре двадцать, с первыми лучами солнца тридцать седьмая отдельная рота специального назначения ГРУ растворилась в лесу, унося с собой тела трех погибших товарищей, голову Гиляра, для предъявления командованию, и девушку-дагестанку.

"Ничего, главное я жив и я на свободе, пусть и относительной, но свободе. А остальное приложится. Я еще достигну тех вершин, на которых был. Вы еще не знаете до конца Сарба".

"Вы" относилось к Харку и Вессе, с которыми всего лишь час назад у него был разговор. Сарб вновь сжал с силой кулаки, вспоминая эту встречу. Снисходительно улыбающийся Харк за президентским столом… Да, он имел право так улыбаться. Несмотря на все усилия его, бывшего директора Службы Государственной безопасности, Харк стал Президентом, Президентом Содружества Свободных Планет. Он победил. А победители имеют право снисходительно улыбаться своим врагам.

Встреча была короткой.

— Сарб, скажу откровенно, если бы не Весса, я бы отправил тебя на рудники Гамеда. Ты их заслужил. Но я решил прислушаться к совету умной женщины, — он улыбнулся Вессе, сидящей рядом с Харком за гостевым столом, — и привлечь к решению одной проблемы. Очень большой проблемы. Весса должна была тебя ввести в курс дела.

— Да, я в общих чертах знаю о ней, — откашлявшись, проговорил Сарб. — У Вас… нас стали пропадать звездолеты или выходить из гипера с сильными отклонениями от расчетных точек выхода.

— Не только у нас. По нашим данным та же проблема возникла у челов и, наверное, у фролов. Поэтому, скорей всего, дела не в каких-то сбоях в системах управления звездолетами, а в чем-то другом. Создана группа ученых и конструкторов звездолетов для решения этой проблемы. И Весса предложила, что бы ты возглавил эту группу. Все-таки опыт руководством сложным в научном и техническом плане проектом у тебя есть. Я имею в виду проект «Молот», — Харк вновь улыбнулся.

— Если бы не сумасшествие Мулла, «Молот» был бы у нас в руках, и мы бы уже были единоличными хозяевами Вселенной, — хрипло проговорил Сарб.

— А я бы сейчас добывал руду на Гамеде! — Харк рассмеялся.

Сарб усилием воли подавил в себе желание броситься на смеющегося своего врага и заставить захлебнуться в собственном смехе. Он опустил голову, его руки непроизвольно сжались в кулаки. Обстановку разрядила Весса.

— Я полагаю, что сейчас не время вспоминать прошлое, потому что у нас слишком не радужное настоящее и если не предпринять никаких мер, то нас ожидает трагическое будущее. Нам надо понять, что происходит и найти выход из создавшегося положения. Локки, — Сарб даже вздрогнул, не ожидая, что Весса при Харке назовет его по имени, — объективно ты с «Молотом» справился. Мы ожидаем, что ты справишься и с этой проблемой.