– Что-то ещё, мистер Рассел? Если нет, то позвольте мне отдохнуть. Завтра мне предстоит сделать невозможное, и я предпочла бы набраться сил, да и Тедди должен вернуться ко мне, – приглушённо произносит она.

– Зачем это делать? Какой смысл? Признаю, что ты необычная женщина, и я мог бы предложить тебе более выгодное дело, чем продавать себя и лгать о том, что ты ищешь. Нет, тебе необходимо другое, и в моих силах тебе это дать. Так обменяй это на то, что удовлетворит меня, – решаю зайти с другого фланга.

– Ложь. Снова ложь, мистер Рассел. Вы лжёте мне, я могу лгать вам, и так до бесконечности. Только вот у всего есть конец.

– С чего ты взяла, что я лгу? И в чём я лгу? – Искренне удивляюсь я, когда она поднимается с постели и подходит ко мне.

– Во всём. Вы не из тех людей, которые делают то, чего не хотят. Вас очень сложно заставить следовать чьим-то желаниям, вы всегда считаете себя умнее многих. Но всё же, вы здесь, на празднике и в окружении людей, которых терпеть не можете из-за своей особенности и психологического отклонения. Вы считаете именно так, но это ложь. Вы здесь, потому что часть вашей ещё более или менее живой души тянется к тому, что вы знали ранее. Вы боитесь умереть внутри, поэтому всегда оставляете дверь немного приоткрытой, чтобы была возможность вернуться. Вы не можете уйти отсюда, потому что не только не получили желаемого, но и узнали, что не так умны, и ваши ходы легко разгадать. Ваши глаза ледяные, но в то же время они рассказывают о боли и о страхах. Я для вас – один из них.

– Ты мой страх? И чего же я должен в тебе бояться? – Интересуюсь я. Какая же она глупая. Правда, ну как можно было мыслить настолько неразумно и иррационально, чтобы прийти к таким выводам, в которых существуют эмоции. Да нет их. Нет. Я потерял их.

– Признайтесь в том, что вы не имеете никаких фобий и психологических отклонений. Вы всего лишь очень целенаправленный человек, предпочитающий всё доводить до конца. Да, вы умнее большинства мужчин и развиты, благодаря собственному характеру, но никак не заключению врачей. У вас есть то, что вы предпочитаете скрывать ото всех и даже от себя, потому что узнать правду бывает страшно. И во мне вы видите опасного соперника. Только за что мы боремся, мистер Рассел? В чём причина войны, которую вы развели за несколько часов? – Её голос тих и даже печален, но я не верю ей. Она так же завуалировано оскорбляет меня, как я это делаю с другими. Она пытается вытянуть из меня какие-то полезные сведения, чтобы удержать отца, но я всё понимаю и легко могу увильнуть от её плоской игры.

– За право существовать, Бланш. Этот мир на том и построен. Или ты убьёшь, или тебя. Другого не дано. Пока на твоей совести множество смертей, как и на моей. Только вот я не позволю тебе добраться до меня, – спокойно отвечаю ей.

– До вас? Господи, вы снова думаете о себе? Как же вы непонятливы. Мне плевать на вас и на то, кто вы такой. Меня не волнует, сколько денег у вас на счету, и каковы ваши возможности. Вы даже не человек, поэтому успокойтесь, ваше эго пора бы сдуть, как и понизить планку самоуверенности. Вас избаловали. Но я великолепно орудую кнутом, мистер Рассел, и легко сбиваю спесь с таких, как вы, если меня это интересует. И сейчас я докажу вам, что вы для меня – пустой звук, и никак не влияете на ход моих мыслей, – она решительно выпрямляется и нагло улыбается мне.

– Я всегда составляю контракты со своими клиентами. Контракт с Тедди завершается завтра ночью. И я ещё не приняла решения продлевать мне его или же нет. Возможно, я уже нашла более подходящего клиента под мои требования, а, возможно, я продолжу свою игру с вашим отцом. Кто знает, как моя страсть повернётся завтра. Да, это вас распалит ещё больше, но, поверьте, что бы вы ни предприняли, меня это не затронет, а только вашего отца. Так выбор за вами, решите, кто вы такой: человек или же машина для разрушения личности близких вам людей. Я позволила вам показать мне, что же ещё вы придумаете за полтора часа, и, выходит, что ничего разумного. А сейчас приготовьтесь, мистер Рассел, потому что мы ждём гостя, – только она произносит последнее слово, так не проходит и пары секунд, как дверь за моей спиной распахивается.

– Милая, прости, что так долго, но я не нашёл ничего сосудорасширяющего, только обезболивающее, спросил… Эйс? – Голос отца замирает, когда я поворачиваюсь к нему, стоящему в одном халате и с аптечкой в руках.

– Я приняла душ, и вроде бы стало легче, не волнуйся, – произносит эта женщина.

Что? Она знала? Но как? Я же сам не предполагал, что приду сюда? Чёрт. Бланш специально запутала меня, дала возможность отследить цепочку и была уверена, что я подумаю о любовнике матери и отправлюсь к ней. Она подгадала время, и это ребус для меня, как ей удалось?

– Хорошо. Так что ты здесь забыл, Эйс? – Грубо обращается ко мне отец.

– Он перепутал комнаты, ведь раньше эта спальня принадлежала Алисии, но твой сын остался дождаться тебя, чтобы обсудить кое-что, – за меня отвечает Бланш, обретая теперь чёткие очертания и даже имя. Проклятая женщина! Она с таким триумфом смотрит на меня, отчего всё внутри бунтует. Меня провели? Да никогда. Я, наверное, расслабился из-за глотка шампанского, которое она оставила. Что там было? Она не просто так его оставила, а добавила туда то, что позволило ей вести меня за собой! Идиот!

– Давай, завтра, Эйс. Я сегодня устал, да и Бланш переутомилась, ей следует лечь спать и отдохнуть, – недовольно обращается ко мне отец.

На его пальцах остался пепел. Курил. Его задержали две сигареты, которые он втайне выкурил, так было всегда при матери. Уверен, что эта женщина отвергает табачные изделия и не подпускает к себе тех, кто может нарушить её аромат. Слишком щепетильна. Помимо этого, он ещё выпил и захмелел вновь. Его халат смят, значит, он сидел в кресле. На левой стороне более глубокие складки на ткани, а глаза постоянно слезятся и покрыты невидимой сонной дымкой. Он задремал. Бланш тоже ему что-то подмешала, чтобы я увидел её обнажённой, возможно, поддался соблазнению, но у неё ничего не вышло, и теперь она оставила мне чеку.

– Интересно, от чего вы устали, сэр? От виски или же от сигарет, а, может быть, от плети и рабства? С днём рождения, – с кривой ухмылкой бросаю я и выхожу из спальни.

Вот же стерва. Она оставила лакомый кусочек на десерт, чтобы не дать мне возможности потребовать у неё не подписывать контракта. Но в то же время она подарила мне новую главу этой войны. И даже не я её начал, а она, потому что ей скучно. Что ж, я с удовольствием покажу ей, что скука – это самое опасное в этом мире. Я не позволю отцу вновь предложить ей контракт как раз займусь этим. В отличие от всех, я выспался в самолёте, и у меня огромный запас времени, чтобы вымыть из крови ядовитый глоток шампанского и подготовиться.

Мощные капли дождя бьют по стеклу, создавая изящный и неповторимый рисунок на окне. Я провожу взглядом и отмечаю, как плавные линии превращаются в более острые, опасные и смертельные. Удивительно, насколько природа может быть прекрасной в своём понятливом и молчаливом монологе со мной.