— Госпожа Лакруш, — выпалила я.

Почему-то у меня не было сомнений в том, что я не доживу до завтра. От царящей здесь обстановки волосы на большом мужском теле стояли дыбом.

Челюсть истеричной дамочки отъехала вниз с небывалой скоростью.

“Дьявол” же чуть наклонил голову вперёд, продолжая смотреть на куклу исподлобья, будто сейчас, как бык, пойдёт в смертельную атаку.

Возникла пауза.

А дальше пришёл мой черёд удивляться: дёрганные они тут все, однако.

Девушка подпрыгнула на месте.

— Да как ты…?! — она ткнула пальцем в мою сторону и тут же осеклась. Воровато оглянулась. Вскочила с дивана и упала в ноги чудовищу, цепляясь за его кафтан, — Дорогой я его не знаю-ю-ю-ю! — завыла она белугой. Из её глаз брызнули горючие слёзы.

Как девушка я со всей ответственностью заявляю — эффектно, схема: “Во!”. Но со мной не прокатит, сори.

Она госпожа Лакруш? В принципе не удивлена. Как минимум она действительно божественно красива, а как максимум…

— Ты говорила мне, что в твою постель вхож… только ненавистный муж, — протянул демон и подцепил когтистой лапищей её подбородок. Задрал её зарёванное лицо вверх и приблизился к нему.

— Так и есть! — она подалась вперёд, ближе к его губам, одновременно заглядывая в его глаза, в которых полыхал весь пожар ада, — Мерти, верь мне!

Мерти. Мерти-Мерти…Что-то знакомое…

И, наконец, как только до меня дошло, я выпрямилась по струнке смирно. Мертилид. Дракон. О нём мне рассказывала “соседка” по решётке! Мне всё-таки хана. Мою, то есть Максимилиана, задницу сегодня поджарят и вывесят аки флаг на шпиль башни. И буду я там развеваться на ветру. Капитаны, проплывающих мимо этого Богом забытого места, будут смотреть в подзорную трубу и видеть мою романтическую шкуру как знак триумфа ревнивого дракона, о котором они могут неожиданно узнать, только если попробуют приблизиться к тюремной негодяйке-пахану Лакруш...

Но что ж, играть так до конца! И всё-таки дойти до сути, какого рогатого она не помнит Максимилиана, если была близкой подругой его матери.

— Как так Вы меня не помните? Совсем не узнаёте? — на мою реплику повернулись две головы. У дамочки было более кровожадное лицо, чем у её Мертилида. Ха! Актриса, — Я же к Вам приезжал на несколько ночей…

— Я что, должна помнить каждого встречного?! — завизжала она, перебивая. У меня даже уши заложило от количества децибел, исходящих из её глотки.

— Вас же отправили сюда, — читай “упекли в тюрягу”, — Именно после нашей встречи с Вами… Ваша подруга, и по совместительству королева, умерла от чахотки, а вот мы с Вами…

— НА ОТСОС ЕГО!!! — заорала она уже, будто выворачивая свою душу наизнанку. Признаться, противную. Я похолодела.

— Но… — в дверь позади меня влетели уже знакомые мне амазонки.

— Пусть из него выдавят всё до последней капли! Всё! — рычала она с оскалом гиены. Не хватало капающей крови с клыков.

Меня затрясло. Всё же просто перспектива отсоса пугала, но, признаться, не настолько.

Стоило девам взять меня под руки — меня замотало из стороны в сторону, а затем парализовало от леденящего душу страха. Ноги будто отключились. Моё онемевшее от ужаса тело потащили вперёд. Тёмная шевелюра Максимилиана начала стремительно седеть.

Когда меня перетаскивали через порог, я услышала:

— Мерти-и-и-и, я люблю-люблю-люблю только тебя, только своего любимого Мертилида! Я верна только тебе и никому другому!

Что он ответил любовнице, которая распласталась в его ногах, я уже не слышала.

Моя смерть, видимо, будет мучительной до нельзя.

Два противника сошлись в жёсткой схватке на клинках. Зазвенела сталь. Сила ударов была настолько велика, что иногда летели искры в разные стороны.

Погода на море изменилась в считанные минуты. Небо заволокло чёрными тучами, что вот-вот готовы были прорваться. Сильный ветер обрушился на корабль и натянул до предела паруса, затрещала мачта. Море пошло волнами.

Толпа матросов замерла у бортиков, разинув рты. Их Капитан и хрупкая девица “танцевали” в смертельном танце, перетекая из одной части корабля в другую. В “танце”, где победа означала всё. Для их предводителя — русалка и невиданная удача. Для девушки же — … А вот тут они не до конца понимали её мотивы. Кто ж сунется в Мерт по собственной воле?! Только безумцы! А они ими не были. И получается, если даже просто представить на миллисекунду, что их уважаемый Капитан проиграет… Команде придётся покинуть корабль, ибо смертников здесь нет. Бравые ребята — да. Самоубийцы — нет.

Грэгори же с упоением махал клинком, отмечая силу и изворотливость прекрасной девы. Воинственный взгляд, растрёпанные ветром волосы, и пластичная точёная фигурка — это было как наваждение. Как магнит, которому ты не в состоянии противится.

Максимилиан в это время понимал, что силы Сашиного тела на исходе. Он мог быть хоть сто раз бойцом или пиратом, но на данный момент он был в теле, которое не располагало достаточной мышечной массой.

Воздух со свистом вырывался из лёгких. Правая рука загорелась огнём. Несколько царапин, что успел нанести ему этот Грэгори, прижгло из-за попавшей на них солёной воды.

Рисковать Сашей ему не хотелось, равно как и хотелось надрать вертлявый похотливый зад этого Капитана, что призывно скалился. Всё же девушкой быть так себе. Никакого уважения!

Пора приступать к плану Б.

Дерзко ухмыльнувшись полными розовыми губами, Максимилиан отскочил от Грэгори и застыл, расставив ноги и немного согнув колени. Грэгори в недоумении посмотрел на русалку и вальяжной походкой двинулся к ней. Корабль ухнул вниз, скатываясь по волне, как ребёнок на санках с ледяной горки. Максимилиан вовремя сгруппировался, а вот Капитан сего судна плюхнулся на пятую точку. И, чтобы не вывалиться за борт, съезжая по скользкой поверхности, воткнул клинок в пол. Максимилиан, только того и дожидаясь, подлетел к нему и приставил к горлу свой клинок. Встретился с ним глазами. В них плескалось неверие.

— Ну что, будем делать как я хочу? Или прощаемся с жизнью? — прорычал он на ухо этому Казанове. Вышло не очень устрашающе. Всё же голос у Саши нежный.

Затем чуть улыбнулся, не отрывая взгляда от Грэгори, когда услышал знакомый шорох:

— Люси! ПЕ-ЛЕ-НАЙ! — закричала изящная русалка на всё водное пространство, что было мочи.

“Страшная. Страшная женщина с огнём в груди. Она и никто другая будет его! Пленительной. И самой желанной собственностью” — так решил самый опасный и отвязный Пират своего времени Грэгори. Грэгори Салазар. В простонародье: Акула-убийца.

Меня выволокли из покоев Лакруш и потащили в противоположное от прошлого пути направление. Что, даже не дадут увидеть “девочек” напоследок? Я сфокусировала взгляд. Несмотря на то, что мои конечности заколдовали, мои руки от пережитого стресса и внутреннего напряжения застыли в жесте под названием “итальянское белиссимо”. М-да, приплыли. Смерть “со вкусом маргариты”.