Милена

Вокруг ни звука. Впереди темнота.

Я вглядываюсь в эту тьму, делая шаг вперед, и замечаю в стороне свет… Тусклый, еле заметный, в углу, над детской кроваткой, в которой виднелось маленькое тельце ребёнка. Моего Амирчика!

Делаю ещё несколько быстрых шагов вглубь спальни и останавливаюсь, только сейчас осознавая, что рядом с кроваткой кто-то был.

Дверь за спиной медленно закрывается, словно автоматично, без звука, и лишает меня такого необходимого света. Как в фильме ужасов и чувства те же…

Думала сон! Опять! Очередной кошмар!

А сердце грохочет как сумасшедшее, в груди давит от страха за сына! Он всего в пяти шагах, но для меня так далеко.

Хотелось подбежать, схватить на руки, укрыть от всех неприятностей, но между нами была тень…чёрная, мрачная, губительная…

Чувствую это, и замираю. А тело, словно не моё, так плохо и трудно. Смогу ли я воспротивится этому мраку, чтобы не навредить своему малышу?

Страшно…что не справлюсь, не смогу защитить, сделаю хуже, но инстинкт матери сильнее, заставляет действовать необдуманно. Оглядываюсь вокруг, позволяя глазам привыкнуть к темноте, но не вижу ничего, кроме чёрных силуэтов некоторых предметов. Тянусь к одному из них, протягиваю руку и нащупываю нечто, похожее на медную статуэтку. Тяжелая, небольшая, но если ударить с необходимой силой, можно пробить череп ублюдку. А это шанс…

Не думаю, что будет дальше, как потом выйду из этого дома, просто хочу взять сына на руки, чтобы убедиться, что он со мной, в безопасности! Но как только я делаю шаг в направлении к огромной тени возле кроватки, слышу хриплый, мужской голос:

— Не поможет. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы достаточно ударить. К тому же, дом под охраной, дальше входной двери ты не выйдешь! — как приговор, и я опускаю статуэтку на место, осознавая, что сглупила.

У меня действительно не было шансов вырубить мужчину, но я действовала машинально, словно в неком бреду.

— Не стоит применять такие крайние меры, в этом доме тебе ничего не грозит! — вдруг добавляет мужчина, после чего следует медленное смещение тени и его рука опускается на боковой бортик кроватки, оказываясь в освещаемой зоне.

Я прослеживаю за его движением и сразу замечаю, неровности на его коже с обратной стороны ладони. Очень много, словно шрамы от ожогов. Ужасное зрелище, и я не сдерживаю охающий звук, который вырывается с моего горла еле слышно.

Движение головы, и я понимаю, что мужчина смотрит на меня через плечо. Всего секунду, после вновь отворачивается, и я не успеваю разглядеть его лица, поскольку продолжала пялится на раны. Видимо он это заметил, потому что в следующий раз убирает руку с освещённого участка кроватки, и медленно надевает чёрные, кожаные перчатки.

— Отойди от моего сына! — выдавливаю, судорожно сглотнув.

И как только я это говорю, мужчина сразу замирает, так и не закончив с перчаткой. Секунда-вторая, и он отступает в тень, на достаточно безопасное расстояние. При этом, я полностью теряю его во мраке, где он скрывается из моего поля зрения.

Хотя, это, мне уже маловажно.

Я делаю несколько быстрых шагов к кроватке, беру на руки спящего Амира, и отступаю назад. Малыш зашевелился в моих руках, пискнул, но продолжил спать.

— Откуда у тебя ребёнок? — слышу где-то со стороны, совсем рядом и вздрагиваю.

Мне было плохо, и я понимала, что держать на руках Амира в таком состоянии опасно, но не могла его вернуть в кроватку, потому что так, я чувствовала, что он в безопасности.

— Не знаешь, откуда берутся дети? — язвлю, хотя была не в том положении.

— Кто его отец? — продолжает мужчина, игнорируя мою дерзость, а я прислушиваюсь к его голосу. В нем было что-то знакомое, но я не могла понять, с кем говорю, поскольку он явно пытался изменить интонацию, обращаясь ко мне с некой хрипотцой, еле слышно.

— Серьёзно? Ты думаешь, я буду это обсуждать с человеком, который похитил меня из дома, удерживает чёрт знает где, и скрывает свою личность? — смело спрашиваю. Хотел бы убить — давно уже убил бы!

— Я сказал уже: что в этом доме тебе ничего не грозит! — повторяет он. — Я не несу для тебя и твоего ребёнка, опасности, — заверяет, а у меня вырывается нервный смешок.

— Обычная песня всех подонков, которые постоянно хотят меня убить! — бросаю, пошатнувшись, и мужчина мгновенно оказывается рядом, придерживая меня под руку.

Голова кружилась ужасно, а всё это волнение и стресс, делали ещё хуже.

— Не прикасайся ко мне! — бросаю, пытаясь увернуться, но пальцы мужчины, сильнее сжимаются на моём локте, от чего мне совсем не противно.

— Ты слишком слабая, — вдруг говорит, и я слышу изменение в его голосе. — Тебе лучше пока прилечь.

— Оставь меня! — прошу, вся сжимаясь под его взглядом, который не видела, но остро ощущала.

Он замолкает на несколько секунд, и мне кажется, даже не дышит, а после отпускает мой локоть и говорит:

— Эта комната и рядом, в полном твоём распоряжении. Окна бронированные, двери пока будут закрыты. Здесь есть некоторые вещи ребёнка. Если тебе что-то понадобится…, - он замолкает, делая шаг вновь ко мне, но я отступаю, заставляя мужчину остановиться. — Просто постучи в дверь…, - сразу добавляет и затихает.

Я чувствую его взгляд на себе, понимаю, что рассматривает и мне вдруг становится неловко. Всё так странно…

— Сможешь вернуться в свою комнату? — уточняет, словно волнуется.

Киваю, и делаю шаг в сторону.

Столько напряжения…

Мужчина находится рядом ещё несколько секунд, после чего я слышу его отдаляющие шаги, звук открываемой двери с противоположной стороны комнаты, а затем щелчок замка.

И всё…

Милена

Облегчённо выдыхаю, но сразу осознаю, что пока радоваться нечему.

Я чёрт знает где, в руках неизвестного мне человека, и с младенцем на руках! А спасать меня, к сожалению некому! Пока Воронов узнает о моей пропаже, от меня уже ничего не останется.

Хотя…незнакомец обещал, что в этом доме мне безопасно. Но разве можно верить человеку, которого даже в лицо не видел?

И вообще, зачем ему я? Документы?

Возможно, но ему было бы легче меня убить, чем возится! А я настолько сильно было дезориентирована, слабая и напуганная, что совсем не подумала о нужных вопросах в правильное время.

У меня была только одна мысль — спасти Амира!

Я боялась, что он причинит ему вред, чтобы только сделать мне больно.

Но нет! Мужчина вел себя как-то странно. Задавал глупые вопросы и говорил так, будто ему трудно произносить каждое слово.