– Интересно, – Павлус посмотрел на полковника, – нас уже ищут?

– Конечно, – кивнул Крайнов и, отломив кусок лепешки, закинул его в рот.

Наступила тишина. Покончив с ужином, пленники сидели, погруженные каждый в свои мысли.

Вскоре послышались шаги сразу нескольких человек.

Повозившись с замком, откинули решетку. В лаз опустили лестницу. Осторожно, словно перекладины были раскалены, первым поднялся Ронни Фогль. Крайнов успел заметить, как, едва он оказался наверху, ему надели на голову мешок.

«Значит, повезут дальше, – догадался он. – Интересно, куда?»

Следом направились журналисты. Через пару минут все, кроме строителя, были в кошаре. Руки вновь связали.

– Вперед! – Крайнова несильно подтолкнули в спину.

Поднимая выше обычного ноги, чтобы случайно обо что-нибудь не споткнуться, он направился к выходу, где налетел на косяк, больно ударившись лбом. Сбоку раздался смех. Кто-то схватил его за шиворот и вытолкнул в дверь. Их снова рассадили по машинам. Еще минут десять, собравшись во дворе, боевики о чем-то рассуждали. Затем дверцы открылись, и они расселись на сиденьях. Завелись моторы. Выехав со двора, резко повернули вправо.

«Наверняка дальше, в горы», – с тоской подумал Крайнов.

Он всерьез опасался, что бандиты попытаются переправить пленников на территорию Грузии. В этом случае не придется рассчитывать на скорое освобождение. По крайней мере, немцам и журналистам. Себя он уже похоронил. Офицера ФСБ такого уровня боевики не оставят в живых. До сих пор не убили, потому что еще не допросили.

В этот раз он переносил переезд намного лучше. Не было уже воняющих бензином канистр, а из-за того, что ехали медленней, чем в первый день, меньше трясло машину.

Постепенно убаюкивающий гул двигателя стал удаляться и становиться все тише. Перед глазами Крайнова поплыли заснеженные вершины уральских гор, покрытые густым ельником. Он бежит по лыжне, пытаясь догнать жену. Неожиданно она скрывается за небольшой скалой. Завернув следом, он вдруг видит вооруженных людей с зелеными повязками на головах и от неожиданности падает…

– Э-э, оглох, что ли! – послышалось над самым ухом.

Виктор Александрович открыл глаза, но ничего не увидел. Лицо было мокрым от пота. Мешковина неприятно натерла шею.

Крайнова схватили за шиворот и поволокли из машины. Согнувшись в три погибели и быстро перебирая ногами, он добрался до края багажника и спрыгнул на землю. Кто-то взял его за предплечье и, отведя в сторону, вынудил лечь на асфальт.

Следом вытащили Павлуса и Вольфа. Он отчетливо слышал вскрик фоторепортера, по-видимому, неудачно покинувшего машину, и приглушенные мешком причитания немца. Они тоже оказались рядом.

Крайнов лежал, вслушиваясь в реплики бандитов, которые доносились сквозь топот и бряцанье оружия. Чеченский он знал слабо, но вскоре понял, что в этом доме они остановились надолго.

Павлуса и Вольфа вскоре увели. Это его озадачило. Прошло еще много времени, когда подошедший боевик толкнул его ногой в бок.

– Вставай!

Виктор Александрович подчинился.

Направляемый чьей-то сильной рукой, крепко ухватившейся за отворот куртки, через пару десятков метров он споткнулся о ступеньки, едва удержавшись на ногах. Поднявшись по ступенькам, миновал, судя по эхообразному отзвуку, некое подобие веранды и, снова споткнувшись уже о порог, полетел на пол, почувствовав, как человек, который его вел, на этот раз придал ускорение, подтолкнув в шею.

Больно ударившись плечом и подбородком, Крайнов услышал взрыв смеха. Кто-то что-то сказал на чеченском, и с него проворно сняли мешок. С трудом поднявшись, он огляделся. В залитой электрическим светом просторной комнате за длинным столом сидело с десяток боевиков. Часть из них он уже видел еще у Центора-Юрта. На столе фрукты, вареное мясо, обильно посыпанное зеленью, и чай.

Непроизвольно задержав на еде взгляд, он сглотнул слюну.

– Что, командир, – хитро прищурился сидевший с торца Халид, – проголодался?

– Почему так решил? – Крайнов через силу улыбнулся.

– Глаза у тебя совсем круглые стали, когда мясо увидел.

Толкнув в бок сидящего рядом бородача, при этом не сводя взгляда с полковника, Халид перешел на незнакомый Крайнову язык. Расплывшись в ехидной улыбке, тот кивнул, вынул из ножен нож, наколол им кусок баранины и, выйдя из-за стола, подошел к контрразведчику:

– Кушай!

Поморщившись, Крайнов отпрянул, словно ему предлагали дохлую крысу.

– Разве я похож на животное?

– По-твоему, мы все здесь звери? – Брови Халида поползли на середину лба.

– Так не один я считаю, – контрразведчик перевел взгляд на завешанное плотным материалом окно. – Люди не прячутся от себе подобных. Вы же, как крысы, скитаетесь по горам, селам, отсиживаясь днем и выползая из своих нор только ночью.

– Тебя мы поймали, когда день был, – напомнил сидящий с краю боевик.

– А ты, однако, смелый, – хмыкнул Халид. – Но ничего, это скоро пройдет. Просто мы сейчас за столом, и не будет хорошо, если испортим свой ужин твоей кровью.

* * *

Первый день работы Антон решил посвятить осмотру места нападения на делегацию и сопровождавший ее взвод. Копии составленных юристами протоколов, подкрепленные фотографиями, он изучил, но одно дело – прочитать выводы совершенно незнакомых людей, другое – увидеть все самому. Он хотел подробнее разобрать ряд моментов, которые прокуратура и следователи ФСБ описали коротко, со слов уцелевших солдат. А именно, нужно было смоделировать развитие событий с той самой минуты, как банда прибыла на место. Его интересовал уровень подготовки боевиков, умение управлять их командира, транспорт, на котором они прибыли в район, а потом увезли захваченных в плен людей.

Который год подряд, набравшись опыта и обзаведясь агентурой, силовики всех мастей с завидным постоянством отстреливали полевых командиров, арабских наблюдателей, финансистов и лидеров экстремистских организаций. На этом фоне у оставшихся в живых царьков пропало желание афишировать свои подвиги подобно тому, как в свое время это делали Радуев, Абу аль Валид, Хаттаб и многие другие террористы. Пришедшие на смену погибшим предпочитали не маячить перед объективами видеокамер иностранных журналистов, перестали брать на себя ответственность за проведенные акции. Это являлось одной из причин, почему и на Халида Байханова в ГРУ не было практически никакой информации.

Антону же нужно было знать все, вплоть до цветов, которые он предпочитает, сколько спит, в каком районе Чечни родился. Только в этом случае он сможет думать примерно так, как этот новоявленный отморозок, и пробовать работать на опережение.

– Джин, – позвал он чеченца, только что вернувшегося с улицы, где тот умывался.

– Слушаю, командир, – Вахид, вытирая концом переброшенного через плечо полотенца лоб, подошел к столу, за которым сидел Филиппов.