– Итак, начнем сначала, и ты все мне объяснишь.

Он спросил его имя, имена родителей, место и дату рождения, профессию. Он явно удивился последнему ответу.

– Неужели факир? Это до сих пор существует? – спросил он, скорчив презрительно-скептическую гримасу, потом сурово указал ему на запечатанный прозрачный пакет, лежащий на столе.

Индиец тут же узнал свои вещи.

– Речь идет об обыске. Посмотри и подпиши.

Говоря это, он протянул задержанному лист бумаги, на котором был указан каждый найденный предмет.

• 1 визитная карточка «Такси Житан» Парижского района.

• 1 обертка от жевательной резинки, на которой написано «Мари» и номер французского мобильного телефона.

• 1 подлинный индийский паспорт с транзитной шенгенской визой, выданной посольством Франции в Нью-Дели. Штамп въезда 4 августа, аэропорт Руасси—Шарль-де-Голль, Франция.

• 1 страница каталога ИКЕА с моделью кровати с гвоздями «Kisifrötsipik».

• 1 пояс из кожзаменителя.

• 1 пара очков от солнца марки «Police», шесть фрагментов.

• 1 фальшивая купюра в 100 евро плохого качества, напечатанная на одной стороне и соединенная с резинкой длиной 20 сантиметров.

• 4,11 евро мелочью.

• 1 деревянный карандаш и 1 бумажный сантиметр с маркировкой ИКЕА.

• 1 монета в полдоллара с одинаковым изображением на обеих сторонах.

– Зачем вы забрали мой пояс? – спросил заинтригованный индиец.

– Чтобы ты не повесился, – сухо ответил офицер Симпсон. – Обычно забирают и шнурки, но у тебя их не оказалось. Можно узнать, почему ты босиком?

Факир посмотрел на свои ноги. Его спортивные носки белизной не отличались.

– Потому что туфли остались в гостиной ИКЕА в ту ночь, когда мне пришлось прятаться в шкафу, чтобы сотрудники меня не увидели…

Привыкнув уже девять лет отыскивать беженцев в самых немыслимых тайниках и слушать день и ночь напролет их бредовые россказни, офицер Симпсон, как и перед этим главный из суданцев-нелегалов, не поверил ни единому слову из истории Аджаташатру Кауравы Патела, он вообще сомневался, настоящее ли это имя.

– Хорошо, поскольку ты не желаешь помогать, я скажу все коротко. У твоих дружков, «Джексон Файв», нашли доказательства, по которым можно заключить, что вы были в Барселоне, в Испании. Там отличная погода, и непонятно, для чего вам понадобилось переться в Англию. Ты что, не знаешь, что здесь все время идет дождь? Муссоны по соседству – ерунда.

– Послушайте, я вижу, вы хотите сбить меня с толку, спасибо, что сообщили мне всю эту полезную метеорологическую информацию о вашей прелестной стране, куда мне доставит радость приехать снова туристом при более подобающих и менее неприятных обстоятельствах, но уверяю вас, я никогда не собирался оказаться в Англии и не знаком с этими суданцами.

– Суданцами? Смотри пожалуйста! – воскликнул полицейский, довольный тем, что поймал преступника с поличным на вранье. – Ты знаешь больше моего. Твои дружки ничего не сказали на допросе. Даже отказались назвать свою национальность. Не важно, мы привыкли. Большинство беженцев уничтожают или прячут паспорта, чтобы нельзя было узнать их национальность и отправить в страну проживания.

– Я же вам сказал, откуда я. Это доказывает, что я не беженец.

– У тебя виза только на шенгенскую зону, а Англия, хочу напомнить, в нее не входит. Значит, ты беженец по определению. Можешь называть себя как угодно.

Оскорбленный индиец снова объяснил причину своего приезда во Францию, свой план (не слишком блестящий, знай он заранее) переночевать в ИКЕА, чтобы оказаться на месте на следующий день и купить кровать с гвоздями специальной модели «Kisifrötsipik» из натуральной шведской сосны с гвоздями (нержавеющими) регулируемой высоты, красного цвета пума. Он уточнил, что сделал заказ накануне и что наверняка это должно быть где-то зафиксировано. Пусть проверят в парижской ИКЕА.

Сказав это, он указал на пластиковый пакет с вещами, но тут же понял, что квитанция заказа ИКЕА, которую дал ему лысый в очках, осталась в кармане пиджака, забытого в магазине.

Офицер Симпсон вздохнул:

– Послушай, ты много чего порассказал. Я провожу тебя в камеру, а группа выдворения утром придет за тобой и отправит в аэропорт.

– Аэропорт? Но куда вы хотите меня отправить? – спросил Аджаташатру испуганно.

– Ну, туда, откуда ты приехал, – сказал полицейский, как будто это было само собой разумеющимся. – Тебя вместе с дружками отправят назад в Барселону.

* * *

В карманах суданцев нашли чеки большого торгового центра «Корте Инглес» в Барселоне в стиле «Галери Лафайет», где иммигранты купили шесть банок пива, пакет орешков и две коробки донатсов в шоколаде. Чтобы репатриировать злоумышленников по международному соглашению о повторном принятии в последнюю установленную страну пребывания, британским агентам UKBA большего и не требовалось. А это получалась Испания.

Таким образом, в соответствии с Чикагской конвенцией одних отправляли в страну, откуда они прибыли, других – что бывало реже – на родину. Возвращение в исходную точку.

В данном случае полицейские точно знали, что остановленный ими грузовик приехал из Франции, поскольку они задержали его у выезда из Евротоннеля. Хотя бы поэтому они могли отослать мигрантов поглощать свои орешки и шоколадные булочки в страну, где едят лягушек, ведь их граница была просто как проходной двор. Эта акция заняла бы не больше часа и ничего бы не стоила, ну или очень немного.

Однако репатриация в Испанию, даже если это обходилось государству дороже, представляла собой большое преимущество для английских властей, которые уже некоторое время пытались отправлять беженцев всякий раз, когда им удавалось, как можно дальше от собственных границ. Они прекрасно знали, что те сразу же попытаются снова прорваться в Великобританию, как только их выпустят. Если бы было возможно построить гигантскую катапульту, действующую на расстоянии тысяч километров, они бы их всех туда и засадили, без малейшего колебания.

– Специально зафрахтованный самолет воздушной полиции ее величества репатриирует тебя в Барселону, – бросил полицейский, заканчивая допрос.

Вот каким образом несколько часов спустя, когда солнце уже взошло над горизонтом, факир оказался на взлетной полосе маленького аэродрома в Шорхам-бай-Си, на юге Англии, возле Брайтона.

Вглядевшись, на другой стороне Ла-Манша можно было бы увидеть далекие синеватые очертания галльской земли.

Голубоватая вода.

Голубоватое небо.

Голубоватые чайки.

Голубоватые головы беженцев.

Именно это видел Аджаташатру через голубоватые затемненные стекла своих солнечных очков, которые он починил. Ему вернули их с остальными личными вещами, поскольку он не представлял никакой опасности ни для себя, ни для других, а к тому же его скоро должны были выпустить. Ему даже отдали фальшивую банкноту в 100 евро, сочтя, что эта грубая подделка, причем только односторонняя, не могла никого обмануть.