Она подняла на него глаза.

– Ладно. Мне не нравится, когда в моем присутствии убивают людей. Это оскорбляет мое понимание общественных приличий. Так что я увидела этого парня с оружием и выполнила то, что считаю своими гражданскими обязанностями. Ты цел?

– Я в порядке.

Она опустила взгляд и посмотрела мимо Лопе:

– Почему он хотел тебя убить?

Сержант обдумал ответ.

– Не имею ни малейшего понятия. И потому я надеюсь, что он выживет.

Лопе посмотрел в сторону – из служебного лифта в отдалении появилась команда медслужбы. Они двигались быстро и везли с собой подключенную к питанию медицинскую каталку.

– Все это чертовски расстраивает, – он снова посмотрел на собеседницу. – За спасение моей жизни награды нет, но уже почти полдень. Если позволишь, я с радостью накормлю тебя шикарным обедом.

Она отрицательно покачала головой.

– Я бы с удовольствием поела вкусной еды, но должна отклонить предложение, – глянув вправо, она кивнула на ряд лифтов. – Через полчаса у меня собеседование – из тех, что я ни за что не хочу пропустить.

Лопе на миг задумался над ее ответом, вызывая в памяти все увиденное.

– Случайно не по поводу вакансии на «Завет» корпорации «Вейланд-Ютани»?

Внезапно насторожившись, она вгляделась в его лицо.

– А что? Какое тебе до этого дело?

– Я сержант Дэниел Лопе. Я начальник службы безопасности «Завета».

Женщина поразмыслила.

– Значит ты тот, кто должен меня собеседовать?

Он тяжело вздохнул.

– Слава богу, больше никаких собеседований. Вакансия уже занята.

Его собеседница расстроилась.

– Проклятье. Похоже, я пришла слишком поздно.

– Нет, – выражение его лица не изменилось. – Ты пришла точно вовремя. Как тебя зовут, рядовой?

Секунда ушла у нее на то, чтобы сообразить. Потом она кивнула, стараясь сдержать улыбку.

– Розенталь. Сара Розенталь.

– Добро пожаловать в команду службы безопасности «Завета», Сара Розенталь, – он протянул руку. Ее рукопожатие оказалось, как он и ожидал, твердым. – Я перешлю всю необходимую документацию и пароли доступов на твой комм, пока мы будем обедать. Если, конечно, у тебя еще есть для этого настроение.

– Это странно, но у меня только что разыгрался сильный аппетит, сержант, но… – она взглянула на себя. – Мне нужен был душ и до боя. А теперь он мне очень нужен. Я любительница принимать душ.

– Твоя личная гигиена меня не волнует, – ответил Лопе с кривой усмешкой. – Можешь заниматься этим сколько угодно, но позже. Сначала нам нужно поболтать. Узнать друг друга.

Его улыбка стала шире:

– В конце концов, нам годами придется спать вместе.

– Я никогда не сплю с мужчиной до того, как с ним пообедаю, – Розенталь уже не пыталась скрыть благодарность и удовольствие. – Разумеется, ты платишь.

– Платит «Вейланд-Ютани». Хотя я ощущаю, что должен бы я. Где ты хочешь поесть?

Она назвала ресторан неподалеку, продемонстрировав тем самым неожиданный вкус к таким вещам. Заведение было умеренно известным и весьма дорогим.

– Это подойдет? Можно пойти куда-то, где дешевле, если хочешь.

– Нормально, – на его лице ясно читался вопрос «какого черта?». – Вполне можно здесь немного потратиться. Не думаю, что смогу пользоваться счетом с Оригаэ-6.

Если бы кто-то вознамерился создать человека, который выглядел бы совершенно безобидным, он не смог бы сотворить ничего лучше мужчины, управляющего ремонтным фургоном. Этот водитель был чуть ниже среднего роста и обладал небольшим излишком веса, а его одежду составляли комбинезон рабочего компании, сапоги и кепка с соответствующей эмблемой. Все это отчаянно нуждалось в чистке.

Не так давно он по-быстрому перекусил, и теперь от него шел отчетливый запах бэнто с искусственным тунцом. С правой стороны на нагрудном кармане виднелся подтек от смеси оверколы и зеленого чая. Мужчина жевал что-то неопределяемое: это могло быть чем угодно от жевательной резинки до ката.[5]

Его напарник, который был выше ростом, но таким же полным, молча сидел на пассажирском сиденье фургона. Все его внимание занимала проекция непристойной манги. Простого моргания правым глазом было достаточно, чтобы перевернуть страницу, а при моргании левым картинка начинала двигаться.

Вокруг в сумраке раннего вечера пылали башни Токио, бросая вызов ночи и сиянию луны, возможным землетрясениям и населению, которое больше не могло себе позволить здесь жить – исключая богачей. Специальные разрешения давали возможность особенно ценным сотрудникам спать и разве что не жить в офисах. У основания каждой башни сияла визуальная какофония магазинов, ресторанов, салонов пачинко[6] с полным погружением, тату-салонов, кофеен, киосков с наркотиками и атмо-баров, в которых за деньги можно было дышать чем угодно – от ароматизированного воздуха до чистого кислорода.

Водитель с пассажиром стойко игнорировали все эти искушения. Их автоматический фургон повернул налево, в частный служебный переулок и плавно остановился. Пока машину оглядывали установленные на противоположных стенах камеры безопасности, из караулки вышел вооруженный мужчина и подошел к дверце со стороны водителя. Стороны обменялись вежливыми приветствиями, и охранник бегло оглядел внутренности машины. Осмотр занял всего лишь несколько минут.

Если бы в фургоне было что-нибудь подозрительное, его бы даже не пропустили в переулок. Проверка охранника всего лишь завершала процедуру.

Водитель пожаловался – умеренно – и на задержку, и на необходимость работать ночью. Его напарник так и не оторвал взгляда от проекции манги. Обменявшись с водителем несколькими словами, охранник хлопнул по двери у открытого окна фургона и отошел назад. Перед машиной, давая дорогу, поднялись ворота, похожие на решетку средневекового замка.

Когда они заехали в крытый многоуровневый гараж, водитель перешел на ручное управление и остановил машину на парковочном месте у одной из огромных колонн, поддерживающих здание высотой в сто один этаж.

Как и многие другие опорные колонны постройки, эта была полой. Через часть колонны вверх и вниз шли коммуникации. В нескольких – как в той, возле которой остановился фургон – находились шахты служебных лифтов. Основной доступ осуществлялся через находившееся под пристальным вниманием охраны здание. Также можно было попасть внутрь через запертую дверь для внешнего обслуживания. Как и прочие входы, металлическая дверь охранялась круглосуточно.