В определенный момент стало ясно, что болезнь в первую очередь распространяется половым путем и что основными группами риска являются африканцы и гомосексуалисты из США и с Гаити. Постепенно ВИЧ/СПИД распространился в Европе, чуть позже проник в Азию и Россию, а затем рассеялся по всему миру. Эпидемия превратилась в пандемию. Инфицированные молодые мужчины продолжали наводнять больничные палаты даже после того, как было установлено, что заболевание вызвано вирусом. Знаменитые кумиры оказывались носителями ВИЧ-инфекции: актер Рок Хадсон, баскетболист Ирвин «Мэджик» Джонсон, популярный в Дании телеведущий Ким Шумахер. Потребовалось два долгих года (с 1981-го по 1983-й), чтобы отыскать причину заболевания. За это время заболевание распространилось от Африки до Гаити, в гей-сообществах крупных американских городов и проникло повсюду. Лишь в 1983 году Франсуаза Барре-Синусси вместе со своим шефом Люком Монтанье обнаружили, что причина возникновения СПИДа – вирус. В 2008 году оба они получили за это открытие Нобелевскую премию по медицине.

После того как вирус был наконец идентифицирован, профессиональное сообщество наивно рассчитывало в кратчайшие сроки разработать лекарство или вакцину, которая помогла бы остановить распространение болезни. Но не тут-то было. ВИЧ оказался крепким орешком для микробиологов всего мира.

Однажды вечером 1989 года мне неожиданно представилась возможность заняться разработкой вакцины против этого патогена. Моя жена укладывала нашу двухлетнюю дочку спать, как вдруг раздался телефонный звонок.

– Вас беспокоит доктор Ченнок из Национальных институтов здравоохранения, Вашингтон, округ Колумбия, – услышал я мужской голос в трубке. Мужчина интересовался, согласен ли я на несколько лет отправиться в Америку, чтобы поучаствовать в разработке и исследовании вакцины против вируса иммунодефицита обезьян с дальнейшей целью адаптации препарата для лечения СПИДа. Но почему он позвонил мне? Мне ни черта не было известно о вирусах. Я был всего лишь молодым врачом, начинающим исследователем, да и то в совершенно другой области – действие бактериальных токсинов на кровь инфицированного пациента. Видимо, он ошибся номером. Или кто-то решил надо мной подшутить?

– Свен, это ты?

– Простите?

– Минутку, – сказал я по-английски, так как расслышал некоторое запаздывание звука. Но стоило нам обоим замолчать, в трубке повисла звенящая тишина. Пожалуй, он и впрямь звонит из США, подумал я.

– Должно быть, вы ошиблись номером. Меня зовут Андерс, и я ничего не знаю о вирусах. Для меня вирус – это мешочек с белком и цепочкой ДНК.

– РНК, – поправил меня собеседник.

– Что, простите?

– Мешочек с белком и РНК.

– Вот видите, я даже не в курсе о Д… ой, РНК, – выпалил я. И вдруг вспомнил, что ВИЧ – это возбудитель из группы РНК-вирусов, хотя, попадая в клетки человеческого организма, он преобразуется в ДНК-вирус при помощи особого фермента – обратной транскриптазы.

– Понимаете, мы хотим создать новую лабораторию для разработки вакцины против ВИЧ и сейчас набираем молодых и непременно талантливых специалистов с неординарным мышлением. У нас уже есть опытный исследователь – доктор Фил Йонссон, врач, вирусолог, руководитель нашей будущей лаборатории, а также ветеринар-вирусолог Ванесса Хирш и молекулярный биолог Боб Олмстед. Я подумал – а вдруг вам будет интересно стать нашим идейным вдохновителем?

Я ответил, что ситуация чем-то напоминает мне фильм «Пушки острова Наварон» (1961), где целая армия никак не могла взять остров, надежно охраняемый особыми орудиями, и в лагерь противника отослали небольшую лодку с несколькими диверсантами: киллером (Дэвид Нивен), экспертом по взрывчатым веществам (Грегори Пек) и врачом (Энтони Куинн). С помощью изобретательности, сноровки и опыта эта троица совершила невозможное.

– Да-да, что-то типа такого и предполагается, – рассмеялся мой собеседник. – Ну а то, что вы мало знаете о вирусах, даже преимущество. Значит, у вас еще не сформированы дурные привычки. Мы согласны обучать вас в течение одного года, а вы за это поработаете у нас еще год – по рукам?

Я серьезно задумался. Предложение звучало в духе американского Дональда Дака, а мне нравился и этот утенок, и фильм «Пушки острова Наварон». Сделка была обставлена не по-датски, а совершенно по-американски. Мне представился шанс заявить о себе. Раз уж никому так и не удалось ничего придумать, почему бы не попробовать мне? Да к тому же – в самой богоугодной стране – «на Бога уповаем»[13]. Да, я должен был согласиться! Мы должны были принять предложение! И я тут же объяснил, что моя жена также врач и в случае нашего переезда в Америку не сможет быть просто домохозяйкой и сидеть дома сложа руки в течение нескольких лет, ведь тогда она потеряет квалификацию. Доктор Ченнок поинтересовался, какая у нее специальность, и я ответил, что она анестезиолог.

– Прекрасно, тогда мы устроим ее на исследовательскую работу в Джорджтаунский университет.

Это был одновременно и шах, и мат. Тут и думать было нечего.

– Когда мне лучше приехать? – спросил я.

– Завтра было бы здорово, – без промедления ответил он, и я так и не понял, шутит он или говорит серьезно.

– Хорошо, мы приедем как можно быстрее, но нам понадобится несколько дней, чтобы продать машину и найти квартирантов, уволиться с работы, упаковать на хранение мебель и так далее. Считайте, что мы уже на полпути.

Затем мы распрощались в надежде увидеться очень скоро.

– Кто это был? – крикнула с кухни Йонна.

* * *

– Станция «Тэнлитаун», платформа слева, – монотонно объявил по громкоговорителю женский голос с явным южным акцентом. – Состав следует по красной ветке метро до конечной станции «Шеди Гроув».

Видимо, в Вашингтоне живет много афроамериканцев, подумал я, стараясь не слишком пристально разглядывать нескольких пассажиров, оставшихся в вагоне после станции «Тэнлитаун», которая находится на границе между округом Колумбия и штатом Мэриленд. Напротив сидела полная женщина в очках в стиле Дамы Эдны Эвередж, ее угольно-черные волосы были так щедро сдобрены лаком, что запросто продержались бы, не меняя формы, до следующего Нового года. Она набивала рот чипсами, запихивая их в щель между полными ярко-красными губами. На жирных пальцах с длинными искусственными ногтями, выкрашенными золотым лаком, не было свободного места от дешевых массивных колец и перстней. Большая часть закуски исчезала где-то между необъятных грудей. Она подняла на меня взгляд, я застенчиво улыбнулся и осторожно отвернулся.