— Вас ведь завтра рано не будет, а мне с утра зарплату выдавать, — еще больше согнулась в поклоне белая, косясь на Федора. — Мне бы ключики от сейфа.

— Ах, да, конечно! — хлопнул себя по лбу Алексей, рывком вставая с кресла.

Через весь кабинет он прошел к маленькой неприметной двери в углу, выудил из кармана брюк связку ключей, выбрал один — длинный и тонкий — и вставил его в замочную скважину. Эту дверь при Федоре открывали первый раз, и он поразился тому, что совершенно обыкновенная с виду, она оказалась такой толстой и, судя по тому, как нелегко она подалась, очень тяжелой. Правда, как Федора никогда не интересовало, что за каморка папы Карло скрывалась за дверью в углу, так и открытие, что это была сейфовая комната, ничуть его не удивило. На самом деле, нужно же где-то неприметной московской фирме хранить свои скромные сбережения? А тем временем Алексей Куницын вошел в дверь, прикрыл ее за собой, и через минуту вышел, неся в руках аккуратный, дорогой даже с виду кожаный кейс, снова запер дверь, и протянул ключи бухгалтерше. Мышь с пиететом во взгляде приняла двумя руками тяжелую, густо звякнувшую связку, и попятилась к выходу.

— Расписочку не забудьте, — без какой либо связи с происходящим произнесла она, вперед спиной выходя из кабинета. — До свидания, Алексей Дмитриевич!

— До свидания, до свидания, — распрощался с занудной бухгалтершей Куницын, снова усаживаясь в свое кресло.

— Так ты считаешь, что это кто-то из твоих бывших субчиков мог на тебя наехать? — обратился уже к Федору он, озадаченно морща лоб. — Ладно, завтра напишешь все нужные координаты Горбатову, я скажу ему, он пробьет их по своим крюкам в ЭмВэДэ. А я поспрашаю по другим каналам, ну, ты понимаешь, по каким. Пусть господа «с крыши» разбираются, что это за поц с золотым зубом на моих сотрудников наезжает!

У Федора даже от сердца отлегло, такой стройный план по его спасению звучал из уст Алексея Куницына. А он, оказывается, совсем не такой говнюк, этот его начальник! И, словно в подтверждение этой сентенции, Алексей Куницын перегнулся через стол и — немыслимое дело! — подмигнув по-приятельски, похлопал Федора по плечу.

— Знаешь, Федь, сначала я, конечно, подумал, что ты или бредишь, или понты раздуваешь, — совершенно уже дружеским тоном сказал Куницын. — Но сейчас вижу — нет. Что ж, будем помогать, не бросать же тебя в беде!

— Спасибо, Алексей Дмитриевич! — скупо улыбнувшись, ответил Федор, совершенно искренне растроганный таким вниманием к своей персоне.

— Только — знаешь, что я тебе посоветую? — между тем продолжил свои рассуждения Алексей. — Пока мы не вычислим, кто на тебя зуб нарисовал, тебе бы надо было несколько дней дома не ночевать. Если тебя ведут, то у дома запросто могут подкараулить. А подъезд — самое безнадежное место уйти от киллера. Найдешь, где перекантоваться?

— Да, да, конечно! — закивал головой Федор, удивляясь, что сам не додумался о такой элементарной мере предосторожности.

— Ну, вот и славно! — подытожил Алексей, заканчивая интонацией аудиенцию.

Федор намек понял, вскочил, и в этот момент навязшей в зубах мелодией из знаменитого бандитского сериала ожила последней модели Куницынская мобильная Нокия, лежащая на столе. Алексей взглянул на дисплей и поднес аппарат к уху.

— Ну, ты где? — спросил он кого-то на том конце провода. — Когда будешь?

— Не помешаю? — одними губами задал вопрос Федор, которому для того, чтобы определиться с ночлегом, нужно было теперь повисеть на телефоне, а, значит, испросить разрешения начальника на то, чтобы задержаться в офисе после ухода последнего.

Тот безразлично дернул головой, и Федор, истолковав это, как разрешение остаться, выходить из кабинета не стал, а лишь тактично отвернулся, подчеркивая безразличие к разговору. Правда, для того, чтобы не слышать голоса, раздающегося из мобильного, нужно было быть глухим. Слов Федор, разумеется, не различал, но по интонациям говорившего было ясно, что тот очень эмоционален, а по коротким похохатываниям Куницына, — что рассказывает он нечто в высшей степени забавное.

— Слушай, ну, ты, конечно, не прав! — улыбаясь, явно в шутку принялся выговаривать Куницын собеседнику, когда скороговорка перестала доноситься из динамика. — Ну, да что с тобой поделаешь? Две блондинки и рыжая — это, конечно, причина уважительная. Ладно, давай, до завтра! Завтра-то хоть они тебя отпустят?

И, уже в голос хохоча, нажал на отбой.

— Во, дает! — восхищенно воскликнул он, глядя на Федора и кивая на трубку мобильного. — Старый, как говно мамонта, а туда же, трех шлюх где-то в казино снял! Говорит, до утра не отпущу. Для них русские девки — что валерьянка для кота!

Федор, понимая, что в этом диалоге он — за болвана, вежлив улыбнулся, и уже было собирался открыть рот для своего вопроса, как чело Куницына внезапно омрачилось.

— Черт, а Роза-то ушла! — пробормотал он, хлопая себя руками по карманам.

Он схватил мобильный, морща лоб, набрал номер, через пару секунд снова выругался, набрал еще раз, и швырнул аппарат в кресло.

— Все поотключали телефоны, гады! — пробормотал он себе под нос и недовольно посмотрел на Федора. — Ну, чего еще?

— Я хотел спросить, можно ли мне задержаться, попозванивать по поводу, где перекантоваться? — видя, что начальство нервничает, скороговоркой спросил Федор.

— Да хоть живи здесь, — усмехнулся Куницын. — Сгони Устиныча с его матраса, и дави себе, а ему нечего спать, пусть службу несет!

Устиныч был ночной сторож, нестарый еще дедок. К безопасности офиса, главная часть которого — кабинет шефа, охранялась с пульта милицией, Устиныч отношения не имел, и все функции его заключались в том, чтобы в случае ночного пожара позвонить по ноль-один. Федор, которого злая шутка о расправе над немощным пенсионером несколько покоробила, неодобрительно покачал головой, и направился к выходу из кабинета. На самом деле такая вольность в иное время могла дорого обойтись ему, но сейчас Куницына ни это, ни сам Федор уже не интересовали. Он поднял мобильный, ткнул кнопку и, коротко бросив: «Коля, заводи, едем домой!», принялся одеваться. Через три минуты, когда Федор, сидя на своем месте, тер лоб над проблемою ночлега, Алексей Куницын, одетый в легкую дубленку от «Boss» стоимостью, наверное, в состояние, появился из дверей кабинета, запер его, опечатал пломбу маленькой печаткой, и проследовал на выход, даже не кивнув на прощание Федору. В руках у него был тот самый изящный кейс.

Рецепт выздоровления, «прописанный» врачами, был прост — два раза в год по две недели класть ребенка в стационар, в главную педиатрическую клинику Москвы — Морозовскую, постоянно колоть витамины и алоэ. На все лето — желательно к морю, в Крым, в Евпаторию, в какой-нибудь из многочисленных тамошних детских санаториев. И — главное, любой ценой уехать из продымленной смертельными выбросами литейно-механического сырой люблинской коммуналки с окнами на север.