Традиционными геральдическими цветами северных угро-финнов были белый и голубой (или синий) с добавкой золотого (желтого), красного или черного.

Как это выглядело – загадка. По-видимому, делилось по племенам.

Точного описания общего наревского стяга нет, но, судя по дошедшим рисункам, он представлял собой вытянутое по вертикали белое полотнище с синей согнутой рукой (как карельская рука на гербах и флагах северокарельских губерний Финляндии), держащей золотой кривой меч.

Славянский стяг пруссов представлял собой такого же типа красное полотнище с «новгородским» золотым медведем.

Как выглядел такой знак, мы опять-таки не знаем, и историки тоже. Потому как используют только летописное описание. Но мы знаем, что гербом воинов был медведь. Гербом берсерков был медведь с секирой. Вот, к примеру, герб Ярославля.

«Герб составлен товарищем герольдмейстера фон Энденом, но автор использовал уже существующий к тому времени образец (уже в „Титулярнике“ Алексея Михайловича эмблема Ярославля – медведь с протазаном). Медведь на гербе перекликается с преданием, по которому город был заложен в том месте, где Ярослав Мудрый убил напавшую на него медведицу».

Стяг славны представлял собой квадратное алое полотнище с большим золотым трезубом в центре. Такой же стяг имел в то время и Киев (Куяб), добавляют историки.

Но у Киева на Днепре всегда был другой герб. «С обретением Киевом магдебургского права в конце XV века на магистратской печати (первый известный оттиск – около 1500 года) появляется изображение руки с луком, которое символизирует основной вид оружия, которым киевляне защищались от нападений врагов (это первый известный историкам герб Киева). Этот герб есть и на древнейшем из сохранившихся флагов Киева (вторая четверть XVII века), который сохраняется в Трофейной коллекции Военного музея в Стокгольме».

А вот трезубец в алом полотнище был у Рюрика, то есть у Ладоги, то есть у Новгородских боевых дружин.

Стяг всей Белой Руси представлял собой белого кречета на красном фоне. Притом даже не самой Белой Руси, а скорее ее сакрального, волховского оплота – легендарного Беловодья, центром которого являлся остров Посвященных – Соловки.

Вот вам документы про знаменитый поход Аристотеля Фиораванти на Соловки. Зачем? Да за БЕЛЫМ КРЕЧЕТОМ!!!

В трудах Комиссии изучения старой Москвы за 1914 год опубликовано письмо Аристотеля Фиораванти герцогу Сфорца в Милан, там и хранящееся. Вот первые и заключительные строки – в переводе публикатора, графа Хрептовича-Бутенева:

«Светлейшему князю и превосходительному господину моему, которому, где бы я ни был, желаю служить всячески. Находясь снова в великом государстве, в городе славнейшем, богатейшем и торговом (в Москве. – Авт.), я выехал на 1500 миль далее, до города, именуемого Ксалауоко (по мнению Хрептовича, это Соловки. – Авт.) в расстоянии 5000 миль от Италии, с единой целью достать кречетов (в тексте именно кречет, zirfalco – вид falcone, сокола. – Авт.). Но в этой стране путь верхом на лошади весьма медлителен, и я прибыл туда слишком поздно и не мог уже достать белых кречетов, как того желал, но через несколько времени они у меня будут, белые, как горностаи, сильные и смелые. Покамест через подателя этого письма, моего сына, посылаю тебе, светлейший князь, двух добрых кречетов, из которых один еще молод и оба хорошей породы, а через немного линяний они станут белыми. Я всегда бодр и готов исполнить дело, достойное твоей славы, почтительнейше себя ей поручая. Дано в Москве 22 февраля 1476. Твой слуга и раб Аристотель, архитектор из Болоньи, подписался».

Очень интересен комментарий к нему самого графа Хрептовича-Бутенева.

«А мы, московиты, считали, что отпускали болонца не дальше Владимира – осматривать тамошний храм; мы думали, все его мысли о храме. Теперь выходит, что Иван Великий отпустил каменных дел мастера за ловчей птицей. И не просто мастера – единственного посвященного строителя в своем распоряжении. Едва приваженного из другой страны, чтобы поднять или начать сначала упавший главный храм столицы. Отпустил верхом и словно бы без спутников. От главной стройки государства, после первого ее сезона, если верить дате под письмом. Или даже посреди сезона, если верить другому месту текста: „В средине лета в продолжение двух с половиной месяцев солнце вовсе не заходит, и когда оно в полночь на самой низкой точке, то оно так же высоко, как у нас в 23 часа“. То есть Аристотель достиг заполярных широт.

Если кречет следовал Милану за присылку мастера, зачем сам мастер добывает эту свою цену? В Москве существовала целая слобода помытчиков – ловцов ловчей птицы для государя. Ловить без воли государя, для другого или для себя было бы невозможно.

Вообще, трудно представить, что шестидесятилетний Аристотель ставит силки и ожидает за кустом.

Далее, посол Толбузин отпросил Аристотеля не у Милана – у Венеции.

Наконец, обманывал или обманывался Аристотель, говоря, что выбеленный линькой серый кречет делается белым? Белый кречет не подвид, поскольку может родиться от серого, но он именно рождается – белым, альбиносом.

Белые птицы и звери считаются царями своих родов. Белые кречеты звались иначе красными, и ясно, что не за цвет. Ныне на поиски белого кречета уходят годы и подковы. Словом, „благороднейший в семействе благородных соколов“, белый кречет, аристотелев zirfalco bianco, символически один.

Так что присылка двух Милану – профаническое удвоение».

Кстати, это тот Иван Великий, который уничтожил ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД.

То есть, согласно документу (а они всегда иносказательные и символические при переписке Посвященных), Аристотель едет за тайными знаниями волхвов.

Северные соседи Новгорода – это Беловодье с сакральным центром в Соловках (остров Аваллон, Туле, остров Яблок). Герб у них был – белый кречет в алом поле. Такой же и стяг.

Таким образом, из геральдики имеем три герба для первой государственной федерации.

Точно установленный трезубец в алом поле у Ладоги, то есть у Славии, то есть у государства Рюрика и его потомков.

Медведь в алом поле у Куябии.

И сабля, выходящая из облаков, на бело-синем поле у Артании.

А у всей Новгородской федерации бело-сине-красный стяг.

После принятия Новгородом христианства языческие символы были изгнаны со стягов, и на алом славянском флаге вместо медведя появился лик Спасителя, а на наревском флаге руку с мечом заместил темно-синий андреевский крест. При этом оба стяга приняли более традиционную для славян квадратную форму. Трезубец и белый кречет пропали вообще.

Вот оно, подтверждение. Появляется АНДРЕЕВСКИЙ КРЕСТ и СПАС НЕРУКОТВОРНЫЙ. Но это совершенно не христианство. Это говорит о том, что здесь прошел АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ И ПРИНЕС ВОИНСКИЕ ПРАВИЛА.