В этих «хороших приходах» также сосредоточены лучшие гостиницы и трактиры, которые старый Гольдони вспоминает с восторгом: там, «в полночь, как и в полдень, открыты все съестные лавки, все кабачки, и в каждом трактире, в каждой гостинице вы всегда найдете превосходный ужин…»[104] Действительно, в начале XVIII в. насчитывается восемнадцать постоялых дворов, одиннадцать из которых расположены на Риальто и семь — вокруг Сан-Марко; вывески они имеют самые разнообразные: «У святого Георгия», «У двух мечей», «У порядочной девицы», «У обезьяны», «У башни», «У ангела», «У луны», «У дикаря» — один из самых известных, «У паломника», «У короны». И это не считая роскошных гостиниц, где останавливались знатные путешественники: гостиница «Руаяль» в Сан-Поло, где в 1748 г. под именем графа Гаагского останавливался король Швеции Густав III, или же «Гостиница Английской Королевы», возле моста Фузери, где в 1786 г. жил Гёте.

В периферийных сестьере приходы, напротив, плохие, ибо они расположены далеко от площади и подвержены различным превратностям. В частности, к таковым относятся несколько приходов в Дорсодуро и Канареджо: там есть доки (squerri), обширные площади отведены под склады и мануфактуры (chioveri), где варят мыло, прядут лен, красят ткани, производят красители, восковые свечи, печное оборудование, стеклянную и фарфоровую посуду, сушат табак, дубят кожи, гранят камни; в Канареджо расположены главные городские скотобойни. В приходах, окружающих Арсенал, и в районе Сант-Альвизо, где находятся учебные стрельбища, жители жалуются на шум. Обитатели Сант-Аньезе вынуждены мириться с пылью и паразитами, кишащими вокруг складов зерна, с нежелательным соседством иностранцев (греки в Сан-Джорджио деи Гречи) и проституток (Санта-Маргерита), бедняков-ткачей, большая часть которых проживает на западной оконечности Санта-Кроче, и неплатежеспособных рыбаков, основные поселения которых раскинулись на западной окраине Дорсодуро, в приходе Сан-Николо. Квартиры в этих приходах очень дешевы. Обедневший аристократ Карло Гоцци некоторое время живет в Сан-Джакомо дель Орио, на севере Санта-Кроче. Он называет этот приход «периферийным».[105] Затем он живет возле Санта-Катерина, на севере, подле церкви Иезуитов, где, как он сам объясняет, «плата за квартиру крайне низка по причине удаленности сего района от центра».[106] Да и квартиры, которыми он владеет в Джудекке или в районе Санта-Мария Матер Домини, отнюдь не выглядят роскошными.

В конце XIV в. городские сословия образуют свои компактные поселения. В Сан-Марко наблюдается большая концентрация читтадини — почти 9 % от всего населения квартала, в то время как число аристократов не превышает 5 %. Ремесленники селились в основном в Сан-Поло и Санта-Кроче, где они составляли около 85 % всего населения.[107] Но в Сан-Марко селились и бедные эмигранты из Бергамо: они находили себе работу в семействах нобилей, где исполняли обязанности носильщиков, а также в порту и при таможне. Как ни странно, но среди населения Дорсодуро насчитывается больше нобилей (почти 6 %), чем читтадини — всего лишь 4,5 %. Такое положение объясняется большой концентрацией обедневших дворян, снимавших дешевые квартиры в приходе Сан-Барнаба: эти дворяне получили прозвище «барнаботи». В XVII и XVIII вв. в составе населения некоторых приходов происходят значительные изменения; это относится прежде всего к центральным приходам, где дома, принадлежащие нобилям, ветшают (а таких домов в городе большинство) и постепенно заселяются состоятельными простолюдинами или же недавно разбогатевшими дворянами. Аристократические палаццо перемещаются на периферию, а в Сан-Марко и возле Риальто множатся дешевые квартиры. Увеличивается количество бедняков, желающих поселиться вокруг Арсенала, впрочем, Кастелло является единственным сестьере, население которого увеличилось по сравнению с концом XVI в., в то время как в Сан-Марко численность населения между 1760 и 1784 гг. сократилась на 11 %. Джудекка, привилегированный район, застроенный частными особняками, превращается в излюбленное место поселения рыбаков. Граница между центром и периферией вырисовывается все более четко.

31 августа 1772 г. мост Бареттери предстал перед венецианцами в непривычном обличье. По случаю торжественного въезда Великого канцлера Республики, его светлости Джиролами Дзуккато, на мосту была возведена огромная, блистательно выполненная декорация дворца, создававшая иллюзию подлинной постройки: фасад дворца украшали статуи и барельефы, обрамленные двойным рядом колонн различных ордеров, а огромные въездные ворота, расположенные на первом этаже, были увенчаны гербовым щитом; за воротами простиралась невидимая глазу даль. Ридотто Дандоло, общедоступный игорный дом, открытый в Сан-Моизе в 1638 г. по разрешению Совета десяти, на несколько дней преобразился в триумфальную арку, возведенную в честь именитого чиновника Республики; арка стремилась ввысь, символизируя величие города.

В противоположность утверждениям многочисленных путешественников, в Венеции XVIII в. театры отнюдь не заменяют храмы, хотя по сравнению с другими европейскими городами она действительно занимала первое место по числу зрительных залов. Но по сравнению с концом XVII в. число театров уменьшилось почти наполовину. Характерными заведениями для проведения досуга в Венеции становятся ридотти — игорные дома, и казини — домики для развлечений, нередко загородные, где также велась игра, и кофейни. Число их неуклонно возрастало; многие из них размещались в помещениях театров или же поблизости от последних, так что театр начинал совмещать функции развлекательного заведения и места отдыха. Впрочем, игорные дома снискали популярность отнюдь не в XVIII столетии, а гораздо раньше. В Бассано казини существовали уже в XIII в. В конце XVI в. в зданиях Прокураций насчитывалось уже три ридотти, богато украшенных работами Тинторетто и Веронезе. На площади Сан-Марко, возле небольшой церквушки Сан-Джиминиано, находилось казино, посещавшееся академиками из филармонии, и там по заказам аристократов устраивались концерты, бывать на которых считалось хорошим тоном.[108] В XVIII в. число развлекательных заведений в Венеции достигает максимума: в 1744 г. там насчитывается сто восемнадцать игорных домов и залов, и это не считая просторного общедоступного игорного зала Ридотто. Основная часть этих залов расположена в квартале Сан-Марко, имеются казино возле Фондаменте нуове и возле церкви Санта-Мария Матер Домини в Санта-Кроче. Накануне падения Республики число игорных залов было равно ста тридцати двум, и это несмотря на единодушное осуждение игры и официального закрытия в 1774 г. общедоступного Ридотто. Только в приходе Сан-Моизе в 1755 г. насчитывалось семьдесят три игорных дома, принадлежавших нобилям и просто частным лицам, которые, по утверждению Градениго, содержали их «для личных нужд».[109] В этих случаях речь шла, в сущности, о гостиных, где играли преимущественно знакомые хозяев дома.