София же выглядела предельно собранной и сосредоточенной, как диверсант в тылу врага.

Взлетел и тут же оборвался истошный женский крик. Джек вздрогнул и встал, как вкопанный. Сердце исполнило кульбит. Звук, совсем близкий, исходил из недр скрытого массивной тушей заброшенного ангара закоулка.

Прохожие втянули головы в плечи и зашагали быстрее. Большинство же и ухом не повели.

Мистик заколебался, но все же сделал шаг в том направлении. Почувствовал стальную хватку на предплечье.

— Без геройств, Ашер, мы здесь не за этим. — Предостерегающе прошипела Грейвз.

Джек не был героем. Хотя бы потому, что от волнения не нашелся с подходящим ситуации небрежно–патетическим ответом. Пока решимость не истаяла, мистик скинул пелену. За эмоциональным барьером стало легче, ушли тревоги и сомнения, ковенант знал, что следует делать.

Напарница не смогла его удержать. Ашер с головой окунулся в вязкий, зловонный мрак.

Он успел вовремя. Но не сразу понял, что происходит. Посреди тонущего в отбросах проулка стояло двое. Бездомные, изрядно потрепанные. Мужчина и женщина, насколько понял Джек. До появления ковенанта они мирно беседовали. Сейчас молча смотрели на него. В мусоре, попискивая, копошились жирные крысы.

— Здесь… кричали. — Не очень уверенно, будто оправдываясь, произнес парень.

Позади раздался легкий шорох. София решила, что мертвый напарник в ее планы не входит. Она встала рядом с ковенантом.

— В чем дело? Кто кричал? — Грейвз играла желваками.

— Я. — Тихо, неуверенно отозвалась женщина и закашлялась. Тяжело, надрывно.

Джек едва сдерживал рвотные позывы. Ботинки тонули в желеобразном дерьме. Теперь только в мусорку, а ведь недавно купил. Казалось, по ноге кто–то ползет. Тело неистово чесалось. Удушливый, сладковатый запах гниения въедался в одежду.

— Почему вы кричали? — Ашер вернулся в физический мир.

Выглядела его собеседница преотвратно. Язвы на опухшем лице, редкие сальные волосы, дрожащие руки с толстыми пальцами.

— С перепугу же. Проснулась — он надо мной, не поняла ничего. А сейчас все хорошо, поняла. Мы идем в тепло, где покушать всегда найдется. А еще — меня вылечат. Я давно молила Великую Нужду о спасении. И вот Она прислушалась ко мне.

Бездомная вновь закашляла. Мистик ничего не понял, напарница в голос выругалась.

— Конечно, Донна. Великая Нужда спасет всех нас. — Мужчина успокаивающе положил руку на плечо спутницы.

Уверенный, сильный голос скорее соответствовал образу видного политика или преподавателя в университете, не морщинистого старика, который свое пропахшее мочой прохудившееся пальто, снимал, наверное, никогда.

— То есть, помощь вам не нужна? — На всякий случай уточнил ковенант.

Парень чувствовал себя глупо. Стоило послушать коллегу.

— Милостивая Госпожа позаботится о нас, мистик. — Бездомный пристально, не мигая, смотрел на Ашера.

Как удав на кролика. Джеку стало не по себе.

Развернувшись на каблуках, София зашагала прочь. Глаза ее метали молнии.

Мистик попятился, не в силах отвести взгляд от велеречивого маргинала. На изрытом оспинами лице застыла широкая, неестественная улыбка. Как у небезызвестного Кота из творчества одного британского писателя. Само собой, то был лишь обман зрения, но на мгновение Ашеру почудилось: во рту бездомного не черные пеньки зубов, но искривленные, острые, что белоснежные пики Гималаев, клыки. Ковенант моргнул и оторопел. Силуэты странной парочки стремительно исчезали в густых тенях, будто стираемые ластиком наброски. Джек поспешил за напарницей.

Остаток пути ковенанты провели в молчании. От обоих разило. София привычно игнорировала коллегу, мысли Джека же раз за разом возвращались к случившемуся за ангаром. Он совершенно позабыл о расследовании и не видел ничего вокруг себя. До короткого оклика Грейвз. Ашер едва не наступил на человека. Молодого мужчину с блуждающей улыбкой на лице. Раздувая ноздри, тот с шумом втягивал воздух и лениво, без какой–либо цели, перекатывался по тротуару, утробно стонал и мурлыкал. В глазах его сияли звезды.

— Этому помочь не хочешь? — Женщина смотрела на человека в ногах с брезгливой жалостью.

— Его выбор. — Не принял тон коллеги ковенант. — К тому же, парень совсем не умирает. Думаю, ему сейчас лучше, чем кому–либо из нас.

На мгновение Джеку показалось, что София разочарована ответом. Но мистик не придал тому значения. Ашер поднял взгляд. По левую сторону от тротуара, за выщербленным бетонным забором и покрытой сетью трещин вместительной автостоянкой, высилось безобразное здание из необработанного кирпича. Фасад опутывала причудливая паутина покрытых облупившейся краской труб. Вокруг, как зомби, дрейфовали одурманенные люди. У центрального входа, сваренного из ржавой арматуры, курило с десяток пошатывающихся постояльцев.

— Живописное местечко. — Присвистнул мистик. — А мы там ничего не подхватим?

София поджала губы.

— Если не посерьёзнеешь, долго здесь не протянешь.

— За меня серьезен весь окружающий мир. Одна ты чего стоишь. Да и какие тут шутки? Ты завсегдатаев видишь вообще?

Ашеру не доводилось бывать в подобных «Бойлерной» местах ранее, и в будущем он этого делать однозначно не планировал. Парень чуть не потерял себя, с головой окунувшись в опьяняющий омут ночной жизни обитателей гетто.

Атмосфера в клубе напоминала фантасмагорический коктейль из влажных грез и самых жутких кошмаров заядлого наркомана. В густой молочной дымке мелькали полуобнаженные, влажные тела. Люди извивались в первобытных танцах, занимались сексом, грубо, жадно, позабыв о приличиях, своей сущности и окружающих. Кислотная музыка разъедала мозг и проникала под кожу. Хаотично двигались в пространстве слепящие пятна света.

Джек чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было душно, грязно и страшно. Не хватало воздуха. София скользила рядом, изящно избегая любого контакта с одурманенными завсегдатаями «Бойлерной».

На забранном ржавыми решетками потолке медленно крутились широкие лопасти вентиляторов.

Поиск центрального зала растянулся, кажется, на целую вечность. От однообразной музыки и диссонирующих голосов, сливающихся в неровный гул, закладывало уши. Тяжелый дух пота, грязных тел и несвежего дыхания перебивал концентрированную вонь дрянного алкоголя и горьких запахов курительных смесей.

Насилу пробившись к круговой барной стойке посреди бескрайнего танцевального зала, ковенант грязно выругался. Он задыхался, ему было противно, хотелось весь день простоять под горячим душем и забыть о сегодняшнем дне, как о страшном сне. Сию же минуту.

Напарница выглядела взбешенной не меньше, но стоически молчала.

Поигрывая мускулами, мимо прошел один из барменов. Натянуто улыбавшийся, с твердым, ясным взглядом. Белая ворона среди обдолбанного сброда.