После обеда мы перемещаемся в гостиную. Виктор зажигает камин, Эля высыпает на большой мягкий ковёр мешок конструктора для детей, и они тут же с визгом принимаются его собирать. Я слежу краем глаза за дочерью, потому что переживаю, что чужие дети вдруг могут как-то ее обидеть. Но ничего подобного не происходит. Ярослав очень любезно помогает Лизе крепить детали конструктора. Юля же быстро теряет к этому занятию интерес и уединяется с несколькими куклами.

И вроде бы все в сегодняшнем дне идеально, однако непонятное чувство тревоги не покидает меня. Это и странные многозначительные взгляды Эли в адрес Артема, и его попытки не замечать их.

Артем обнимает меня за плечи и придвигает ближе к себе. Эля прослеживает за этим действием и едва заметно хмыкает.

Что это? Сестринская ревность?

Лизочка, наигравшись с Ярославом, идёт ко мне, и я сажаю ее к себе на колени. Артем щёлкает дочку по носику, и она весело ему смеется. Я просто безумно счастлива, что Тёма так хорошо и легко отнёсся к Лизе. И она тоже совсем его не испугалась, когда первый раз увидела.

Еще через час непринужденной светской беседы мы начинаем собираться домой.

— Подождите с Лизой меня в машине. Мне нужно быстро кое-что обсудить с Элей, — говорит Артем, когда помогает мне надеть верхнюю одежду.

— Хорошо.

Дочка прощается с новыми друзьями, Ярослав вручает ей в подарок какую-то игрушку, и мы с Лизой идём к машине. В зеркало дальнего вида я наблюдаю за довольной дочерью.

— Лизочка, тебе все понравилось?

— Да! Мама, Ярик подарил мне собачку! — Дочь демонстрирует игрушку.

— Какой молодец.

— Да, Ярик хороший.

Я обращаю внимание, что Лиза без шарфика.

— Доча, а где твой шарф?

— Не знаю.

— А когда мы надевали на тебя курточку, его не было?

— Не помню.

Я поворачиваюсь назад и оглядываю заднее сиденье автомобиля. Нет, тут его не может быть. Я совершенно точно помню, что снимала с Лизы шарф в доме.

— Наверное, он в гостях остался. Посиди, я сейчас.

Я выхожу из машины и быстро направляюсь к входной двери. Захожу в дом и действительно вижу, что Лизин розовый шарфик остался лежать на пуфике в прихожей. Я беру его в руки и уже собираюсь выходить, как слышу уж слишком эмоциональный голос Эли:

— Артем, ты мне обещал! Я уже сказала руководству, что книга будет! Ты предлагаешь мне теперь объявить им, что ты передумал?

— Ну а кто тебя за язык тянул что-то говорить руководству?

— Так ты мне пообещал, что напишешь!

— Эля, — Артем тяжело вздыхает. — Это изначально была дурацкая идея. Я психолог, а не писатель.

— Вот именно! Ты психолог, и мне нужна книга про психологию разведённых женщин! Ты обещал написать!

— Обещал, но до того, как встретил Олю. Я не думал, что у меня с ней все так сложится.

Я замираю в прихожей с Лизиным шарфом в руках. Понимаю, что нехорошо подслушивать, но не могу сдвинуться с места.

Какая еще книга? О чем они вообще?

— Артем, давай начистоту. Ты с ней замутил отношения только для того, чтобы написать книгу про психологию разведенных. Ведь так?

— Да.

Я перестаю дышать. Шок прокатывается по всему телу, сердце стучит с удвоенной силой.

— Ну так напиши, раз ты ради этого начал с ней отношения!

Дальше я не слушаю. Хватаюсь за ручку двери и несусь обратно к машине. В полном недоумении смотрю прямо перед собой в лобовое стекло, в голове миллион сумбурных мыслей.

Я спрашивала Артема, как он оказался на тех свиданиях вслепую. Он говорил, что пошел туда по убеждению сестры, но ни на что серьёзное не рассчитывал. Мол, Эля давно озабочена мыслью его женить и затолкала туда силой.

А на самом деле… А он…

Слезы катятся по щекам, когда я замечаю, что Артем вышел из дома, громко хлопнув дверью, и направился к машине. Быстро вытираю лицо и с невозмутимым видом углубляюсь в телефон. Снова листаю фотографии дочки, потому что они — моя антистрессовая терапия.

Артем не говорит ни слова. Мы выезжаем за ворота, и он со всей силы жмёт на педаль газа. Всю дорогу до дома мы оба молчим. Я — потому что не имею ни малейшего желания с ним разговаривать, а он — потому что слишком погружен в свои мысли. Даже музыку не включает.

Дома я переодеваю Лизу, включаю ей мультики в ее комнате и иду на кухню к Артему. Он задумчиво крутит в руках кружку после чая.

— Зачем ты пришёл на те быстрые свидания вслепую, на которых мы познакомились? — Я приваливаюсь спиной к столешнице, скрещиваю руки и внимательно на него смотрю.

— Я же говорил тебе: сестра меня туда затолкала.

— Для чего?

— Чтобы я с кем-нибудь познакомился.

— Для чего?

Артем молчит. Просто смотрит мне в глаза и не собирается произносить ни слова.

— Уходи, — говорю ему тихо, но твёрдо. — И удачи с книгой. Надеюсь, она у тебя получится.

Он шумно вздыхает и трет лицо ладонями. Встает со стула и подходит ко мне вплотную.

— Ты все слышала, да?

— Да.

— Но тогда ты слышала, что я отказался писать книгу.

— Не следовало, — из груди вырывается тихий смешок. — Я уверена, что у тебя получится отличная книга про психологию разведённой женщины.

— Оль, хватит. — Он кладёт руки мне на плечи, но я тут же их скидываю с себя.

— Убирайся, — цежу ему сквозь зубы.

— Оля, я не буду писать никакую книгу. Я хочу быть с тобой.

— Если ты немедленно не покинешь мою квартиру, я вызову полицию. Убирайся. Вон.

Он качает головой.

— Оля, да, я действительно пошел на те свидания, потому что искал героиню для книги. И я действительно рассматривал тебя для этого. Но это было только первое время, пока я не узнал тебя лучше.

— Я считаю до трёх. Или ты убираешься вон из моей квартиры и из мой жизни, или я звоню в полицию.

Артем тяжело сглатывает, бросает на меня последний взгляд, разворачивается и уходит. Я слышу, как он надевает обувь и куртку в прихожей. Я слышу, как он поворачивает замок. А когда я слышу, как за ним закрывается входная дверь, понимаю: это закрылась дверь в мое казавшееся таким близким счастье.

Полночи я рыдаю в подушку и мысленно навсегда обрекаю себя на жалкое существование, которое у меня тянется после развода. Никогда мне не встретить нормального мужчину и никогда не быть счастливой. Соседняя подушка пахнет Артемом, и я отшвыриваю ее на пол. Он даже не забрал свои вещи, когда уходил. На тумбочке его дезодорант, в ванной его зубная щетка и шампунь, в шкафу пара его рубашек. Надо будет все это выкинуть.