Круну пришлась по нраву жизнь на новом месте. Молодая жена держала себя с достоинством, двигалась легко и быстро, сыновья бегали за ней по пятам. Лиама гордилась мужем: здесь, на новом месте, он почти забыл боль утраты.

Спустя несколько месяцев произошло два события, которые определили дальнейшие отношения между охотниками и поселенцами.

В конце осени Таку, невысокий жилистый охотник с длинными пальцами ног, гнал оленя. Зверь промчался по долине и скрылся, а Таку, расстроенный тем, что упустил добычу, прирезал теленка и потащил его вверх по склону в лес. Охотника заметили женщины, подняли тревогу, и разъяренные поселенцы быстро его поймали и привели в хижину Круна. На холме у хижины собралась толпа.

Крун смотрел на разгневанных соплеменников и лихорадочно размышлял: преступника надо наказать, за убийство животного полагалась смерть. Однако это разрушит непрочный союз между охотниками и поселенцами. Крун неторопливо оглядел Таку с головы до ног.

КРУН. Ты убил нашего теленка. Это преступление карается смертью, понятно?

Таку промолчал.

КРУН. Мы тебя не убьем, а накажем. Передай своим соплеменникам, что мы пришли с миром, но наши стада трогать нельзя.

Крун повернулся к поселенцам:

– У него слишком длинные пальцы на ногах!

Он кивнул знахарю. Толстяк выступил вперед и острым кремнёвым ножом отсек Таку большие пальцы ног. Охотник взвыл от боли.

КРУН. Больше по нашей долине ты бегать не будешь!

Поселенцы расхохотались. Таку заковылял прочь. С тех пор охотники сторонились долины и не трогали стада.

Зима выдалась суровой, реку покрыл толстый слой льда. Поселенцы едва не умерли с голода: запасы подходили к концу, а животные предназначались для разведения, забивать их было нельзя. Однажды старый охотник Магри с сыном принесли в долину тушу оленя, оставили ее у хижины Круна и молча удалились.

После этого между охотниками и поселенцами установился мир.

Многое в жизни и обычаях поселенцев удивляло охотников. Таку, который не затаил обиды за свое увечье и подружился с несколькими семьями, с восторгом рассматривал длинные, ярко раскрашенные лодки.

– Прочные и легкие, – говорил он, ковыляя вокруг.

Лодки – деревянные каркасы, обтянутые кожей, – и впрямь были больше и удобнее долбленок.

Женщин привлекали домотканые материи, а прочные бревенчатые жилища нравились всем, хотя смысла в возделывании земли и разведении скота охотники не видели. К тому же на зиму поселенцы заводили скотину в дома, чтобы защитить животных от холода, и для охотников было странно, что люди спят рядом с овцами и коровами.

На исходе второго года, когда собрали первый урожай, а в стадах появился приплод, охотники признали, что поселенцы сдержали свое обещание: они жили в долине и не вторгались в лесные охотничьи угодья.

– У них много еды, – завистливо вздыхали женщины.

– Они живут как дряхлые старики, – возразил старый Магри. – Такая жизнь не для мужчин.

Остальные охотники с ним соглашались: выслеживая добычу, настоящий мужчина мерится хитростью со зверем, кочует по горам и долинам под открытым небом, а поселенцы ведут оседлый образ жизни, ковыряются в земле и держат животных взаперти.

Прошло еще два года, и долина совершенно преобразилась.

На холме у реки высилось жилище Круна – крепкое бревенчатое сооружение тридцати футов длиной, с покатой камышовой крышей и широкой дверью. Вокруг стояли хижины поменьше – в них держали скотину. На склонах холма разбили делянки, выложили их границы камнями и, взрыхлив вдоль и поперек ралом – кремнёвой мотыгой на деревянной рукояти, – засеяли борозды пшеницей, ячменем и льном. Зерно хранили в ямах шести футов глубиной и четырех футов шириной, устланных соломенными циновками, и во вместительных глиняных горшках. Свиньи и коровы паслись на заливных лугах у реки, а по склонам, чуть выше засеянных делянок, бродили овцы, щипали жесткую траву на расчищенных полянах. Точно таким же был уклад во всех семьях, населявших северную долину.

Охотники взирали на все это с неимоверным удивлением.

Вырубки на склонах небольшой долины положили начало – скромное, почти незаметное – постепенному уничтожению заповедных лесов, некогда покрывавших остров Британия, что впоследствии привело к значительному изменению ландшафта.

Вырубка леса на возвышенности привела к необратимым изменениям состава почвы. За прошедшие века плодородная почва тонким, всего в несколько дюймов, слоем покрыла меловые холмы Британии. На холмах выросли леса, но когда их стали вырубать, то дожди и ветры смыли тонкую прослойку, обнажив известняковый грунт с вкраплениями кремня. Иногда на этом скудном грунте вновь вырастали деревья, но люди и скот их уничтожали. На известняковых почвах можно было выращивать некоторые зерновые культуры, а если известняки зарастали жесткой травой, то и пасти овец. На пастбищах хорошо росли калужницы и лютики; цветы привлекали бабочек, но леса здесь больше не возникали.

Вырубка лесов и разрушение почвы стремительно набирали силу. Возделывание зерновых культур быстро истощало известняковый грунт, на заброшенных полях возникали пастбища, стада удобряли их навозом, а для новых полей приходилось вырубать лес. Отары овец множились, население острова увеличивалось, поэтому ускорилась и расчистка новых земель. Земледельцы безжалостно вырубали леса – впоследствии выяснилось, что за три часа трое мужчин с кремнёвыми топорами могут повалить шестьсот квадратных ярдов березовой рощи. Земледельцы неолита за несколько веков уничтожили лесные массивы почти на всей территории Южной Англии.

Таким образом, пустынные меловые холмы Южной Англии – не естественное образование, а результат деятельности первобытного человека.

Охотников поразила и еще одна характерная черта нового поселения.

На третий год, когда стада принесли приплод, Крун собрал всех поселенцев на холме, неподалеку от священного круга знахаря, и велел вырубить деревья, установить бревенчатый частокол в сорок шагов длиной и двадцать шириной и окружить его рвом и земляной насыпью. Так был построен первый загон для скота – животных приводили сюда на ночь для защиты от волков. Когда работа завершилась, Крун с удовлетворением оглядел долину, и его суровое лицо осветилось улыбкой: наконец-то место стало по-настоящему обжитым.

Между общинами охотников и поселенцев установились дружеские отношения. Размолвок не возникало, и вскоре жилище Круна на холме стало местом встреч. Охотники с удовольствием обменивали шкуры, кремни и оленьи туши на ткани и глиняные горшки. За это время обе общины выучились прежде незнакомым говорам и прекрасно объяснялись друг с другом.

О преступлении Таку быстро забыли. Искалеченные ступни не позволяли охотнику преследовать дичь. Он стал превосходным рыболовом и охотно показывал поселенцам лучшие рыбные места на пяти реках.

Шесть лет спустя после образования поселения в долине между охотниками и поселенцами вспыхнула вражда, едва не уничтожившая обе общины. Случилось это по вине знахаря.