– Я помню один день рождения Ричарда, ему исполнялось тридцать. Хаванне тогда было три года, и случился приступ. Я делала ей искусственное дыхание почти семь минут. Это было ужасно, смотреть, как из нее утекает жизнь. Мы страшно переживали, боялись даже оставить ее с няней. Вдруг что-то случится? Мне казалось, только я смогу помочь, поэтому превратилась в настоящую мамашу-наседку, ежеминутно контролируя каждую мелочь.

Через два года у Эмилии и Хаванны появился братик. В этот раз Тереза задумалась о каком-нибудь пристойном интернациональном имени, но в то же время небанальном. К примеру, что-нибудь связанное с географией.

– Тексас – слишком распространенное, Лондон – девчачье. Имя Токио казалось классным, но Ричард не согласился: Токио Танг, ну нет. Как-то мы сидели и смотрели по телевизору сериал «Декстер». Вот это шикарное имя, решили мы. Так что сын назван в честь серийного убийцы, – рассказала Тереза с улыбкой. – Дело не в том, что мы хотели назвать ребенка в честь некоего осужденного преступника, а просто взяли имя персонажа сериала – выдуманного человека, который жил двойной жизнью. Днем занимался криминалистической экспертизой, составлял схемы преступлений и мест их совершения. А в свободное время карал злодеев.

В 2009 году, в год исчезновения Линды Чен, произошла еще одна семейная трагедия. Супругу Магнуса Анну-Кари нашли мертвой дома на полу в кухне.

– У нее была дочь от предыдущего брака, ее забрала соцслужба.

Тереза вмешалась и после нескольких визитов в социальную службу смогла забрать девочку домой, по крайней мере, на Рождество.

– У меня в кошельке лежали 500 крон, а подарков для нее не было. Тогда мы поехали в большой супермаркет «Ика Макси» и купили столько разных мелочей, на сколько хватило денег. Так что получилось много маленьких подарочков. Мы плакали и смеялись вместе, стали очень близки. Это было здорово, хотя и очень тяжело. Она – моя семья, хотя и не родная дочь. Я много ругалась из-за нее с социальными службами. Есть вещи, которые нельзя просто так оставлять. Гибель этих женщин стали поворотным событием в моей жизни. Пройдя через это, я поняла, как важна семья, что нужно ценить жизнь, ведь никогда не знаешь, чем обернется завтрашний день. Жить здесь и сейчас и радоваться тому, что имеешь, а не тому, что мог бы иметь. И стала размышлять, чем занимаюсь. Моложе не становлюсь, скоро тридцать. В модельном бизнесе платить будут все меньше, а потом и вовсе останусь без работы. Что сделать, чтобы остаться в мире моды как можно дольше?

В 2010 году Тереза пошла на курсы парикмахеров и художников-визажистов и начала учиться создавать стиль вместо того, чтобы позировать самой.

– Как-то раз со мной связался дизайнер из Милана. Он пригласил помочь ему с некоторыми моделями. Этот парень работал и в индустриальном дизайне, и в моде. Он один из лучших, попасть в его проект было очень круто.

В 2010 и 2011 годах Тереза жила между Швецией и Миланом, участвуя в разных проектах, как, например, запуск продукта большой итальянской косметической компании.

– Это была первая работа в новой профессии. Мне открылся новый мир, и весьма привлекательный. Поездки, отели, успешные люди.

А дома в Оскарсхамне ждала семья – трое детей, муж и новый дом. Скоро она стала задаваться вопросом: что в жизни самое главное? Отношения, семья, работа? Что такое успех на самом деле?

Другими словами, в чем настоящее счастье человека, который чувствует себя неполным, засыпая в одиночку в комнате отеля, на расстоянии сотен километров от родных?

– В те годы я часто летала и ездила на поездах. В дороге есть время подумать. Мне всегда было тяжело уезжать от детей. Одно дело на работе, когда голова занята, но вот потом в одиночестве… Я стала беспокойной, больше не радовалась жизни.

В конце лета 2011 года Тереза решила завязать с командировками. Модели, стайлинг и прически – отличная подработка, но жизнь нужно строить на чем-то другом.

– Не хотелось потерять семью. Поэтому я остановилась и задумалась: какая работа есть для меня здесь, в Оскарсхамне, прямо сейчас?

В Кальмарском лене расположено много фабрик. Значит, есть монотонная работа на конвейере или более квалифицированная, требующая опыта и образования.

Один из самых крупных работодателей в лене – кузовной завод фирмы «Скания» в Оскарсхамне. Основанный в 1946 году в качестве субпоставщика, завод впоследствии был поглощен автомобильным гигантом. Женщине тридцати лет с неоконченной гимназией получить там работу непросто. Среди мелких предприятий с опытом в ресторанном бизнесе, стайлинге и модели возможность найти работу тоже крайне мала. Есть еще атомная электростанция OKG на полуострове Симпеварп.

– Я попала туда через приятеля Ричарда.

Полная смена деятельности, многочасовой рабочий день, работа тяжелая, зато можно было заработать хорошие деньги – 30 000 крон в месяц.

– Я попала в отдел санации. Это сильно отличалось от всего, что я делала раньше. На собеседовании спросили, собираюсь ли иметь детей в ближайшие годы. Я сказала, что нет, и меня взяли.

Говоря простым языком, речь шла о работе уборщицы в потенциально радиоактивной среде.

– Один из секторов назывался подлодкой. Это большой охлаждающий элемент, уходящий на 25 метров под землю. Туда нужно спускаться по скользкой мокрой лестнице с налобным фонариком, так как там нет освещения. Оранжевый комбинезон, поверх еще один защитный, маска с воздушными фильтрами, обувь и перчатки с двойной защитой. Если что-то порвется, на кожу могли попасть опасные вещества.

Батарея в «подлодке», где водяной пар конденсируется и переходит в жидкое состояние, когда реактор включен, весит восемь тонн.

– Я довольно маленькая, поэтому помещалась под этой батареей. Там нужно было чистить, а потом откачивать всю воду. Представьте, каково это – лежа на спине, протискиваться под нее. Было тесно, пять сантиметров от носа до батареи. И надо было работать при очень слабом свете фонаря, которым кто-то светил сверху сквозь немногочисленные щели.

Однажды возле Терезы прорвало шланг с водой.

– Я запаниковала. Там не встать, не выбраться. Даже не выползти. И не за что схватиться, чтобы вытянуть себя. До места, где можно вылезти, десять-пятнадцать метров. Единственный способ передвижения – по-змеиному ползти на спине, протягивать себя вперед. А в это время вокруг поднимается вода. Два парня наверху кричат мне: «Успокойся!» Что значит «успокойся»? Вода была уже у щек и продолжала подниматься. Вообще я не из робкого десятка, но в подобной ситуации было не до бравады. Больше я туда не полезла.

Этот опыт, однако, не отпугнул ее от работы на атомной электростанции. В апреле 2012 года служба охраны электростанции, которая теперь называется НОКАС, набирала персонал, охранников. Туда принимали и женщин.

– Я понятия не имела, во что ввязываюсь, но думала, что будет круто научиться чему-то новому. Работа в охране показалась мне интересной, там были разные психологические упражнения, пожарные учения. Там объясняли, как человек ведет себя в стрессовой ситуации, что всегда нужно быть наготове. Это как раз для меня.