Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проблема в тебе… – вздохнула девушка. – Но ты не думай, я все понимаю. Просто нужно время, чтобы ты успокоился… Если оно будет, это время.
– А что, может и не быть?
– Может и не быть. Если граната на кровать свалится.
– Не свалится. Сейчас пацаны этого гренадера тряхнут…
– И что?
– Если есть ствол, то… То разговор будет очень серьезный.
Судя по тому, как шумели наверху, обыск шел полным ходом. Голосов не слышно, но диван уже с места на место передвинули, кресло переставили, на пол что-то упало.
– А если он случайный человек? Он же может быть случайным человеком?
– Скорее всего, так оно и есть. Но как говорится, доверяй, но проверяй…
– А тебе кто-то угрожает?
– Ну, мало ли. Может, Усыгин твой киллера организовал.
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, он только на мелкие пакости способен.
– Даже лох, загнанный в угол, может укусить. А он не совсем лох, если с бизнесом на «ты». И чекисты на него работают… А главное, он меня ненавидит…
– Не хочу о нем говорить, – поморщилась Наташа. – Противно.
– То же самое, – кивнул Семен.
Можно было бы решить проблему с Алексом кардинально. Но, во-первых, он вернул в банк еще не все деньги. А во-вторых, работа с ним обещала хорошие поступления в общак. Так что глупо резать Рябу, несущую золотые яйца. Но присматривать за этой курицей надо. Хотя делать это непросто. Усыгин обосновался в новом офисе, окружил себя охраной, и на прослушку его так просто не поставить…
– Я боюсь за тебя, – грудью прижавшись к локтю Семена, сказала Наташа.
– А за себя?
– И за себя тоже… Эти разборки, эти киллеры… Ты бы мог просто заниматься бизнесом, как тот же Алекс.
– Я и так занимаюсь бизнесом. Но без разборок нельзя, потому что я не лох. Потому что я никому не собираюсь платить за крышу.
– Страшная у тебя жизнь. И опасная… Как бы у тебя мания преследования не развилась. А то еще во мне киллера увидишь.
– Глупости не говори.
– Но на людей уже бросаешься.
– Это издержки производства.
– А если милиция?
– Разберемся.
– А если нет? Если тебя посадят?
– Ничего, и в тюрьме живут… Хочешь сказать, что ждать меня не будешь?
– Нет, не хочу я этого сказать. И ждать буду.
– Тогда в чем проблема?.. Спать давай, – зевнул он.
Он уже засыпал, когда в дверь тихонько постучали. Это был Желток.
– Сэм, все в порядке. Ничего у него там нет. А завтра съедет…
– Дверь на место поставьте. И спокойной ночи!
Больше Семена не тревожили, и он наконец-то смог заснуть.
Бессонницей Сэм не страдал. Проблем у него много, со временем будет еще больше, и если принимать их близко к сердцу, то можно стать неврастеником. И что это за жизнь, если он потеряет сон из-за страха за свою шкуру?
Алекс закусил губу, в отчаянии глядя на Сэма. Это действительно не человек, а монстр какой-то. Кошмар на улице Вязов. Но если ужасный Фредди Крюгер является к своим жертвам во сне, то этот приходит к ним среди дня. И ночью он снится в кошмарных снах, не давая выспаться…
– Ну чего тебе надо? – хнычущим голосом спросил Алекс, глядя, как тот усаживается в кресло за приставным столом.
Не смог Жаров остановить его на входе. Потому что боялся его. Ведь Сэм не один, с ним эти ужасные «быки» в кожаных куртках. Эти ублюдки могли раскидать всю охрану, досталось бы и самому Жарову. А оперативников из своей бывшей конторы он подключить не может, и спецназ ему не поможет, потому что генерал Нефедов уже не хочет связываться с Сэмом. Позвонили ему из Кремля, попросили оставить в покое гражданина Купчинова.
Вячеслав Павлович уже узнал, откуда у Сэма столь высочайшее покровительство. Оказывается, он срок мотал вместе с сыном этой вельможной персоны и был в очень хороших с ним отношениях. И теперь этот сынок требует от папочки помощи. Может, папочка и злится, может, не хочет помогать Сэму. Но бюджетные деньги в банк пришли. И генерал Нефедов получил вежливое предупреждение…
Алекс мог бы поднять вопрос, почему господин Ганихин помогает уголовному дружку своего также небезгрешного сына? И что это за сращивание власти с криминалом?.. Но у него есть свои покровители в тех же верхах. Все они друг друга не жалуют и того же Ганихина, возможно, не прочь сожрать. Но это они могут воевать между собой, а Усыгин для них чужой, и если он пойдет против кого-то из своих, на нем тут же поставят крест. Бизнес он свой, может, и не потеряет, но перспективы развития покроются мраком.
Знал Жаров, почему Сэму так повезло с покровителем. Но больше никакой пользы от этого подполковника нет. Так зачем вообще держать его в своих замах? Зачем платить ему деньги?..
– Кошелек или жизнь? – весело спросил Сэм.
Со стороны могло показаться, что это шутка у него такая. Но Алекс знал, что ему действительно нужен кошелек. В обмен на жизнь.
– Я же все вернул. За все рассчитался, – вздохнув убито, проговорил Алекс.
– А чего такой невеселый? Смотри, какой у тебя кабинет – не хуже, чем в банке. И дела в гору идут. Или нет?
Сэм был весел. Не похож он на кровожадного монстра, но Алекса не обмануть. Он знал, какой волчара скрывается под этой лисьей шкурой.
– Ну, куда-то они идут…
– Дела могут идти вверх или вниз. Или в гору или под откос. А на месте будешь топтаться, все равно собьют с ног и опустят… Я тебя опустил. Но ты хоть и пидор, но все-таки человек дела. И снова поднимаешься… Кстати, кокаинчиком не угостишь?
Усыгин снова закусил губу. На этот раз до крови. Сэм в самую точку попал. Как бы хотел сейчас Алекс вдохнуть в себя кокс, чтобы спастись от тревог и страхов…
– Нет!
– А сам?
– Нет!
– Браво! Тебе бы еще спортом заняться. Приезжай к нам в подвал, я тебе пацана толкового дам, он из тебя бойца сделает…
А на самом деле неплохо было бы поразмяться в подвале. Тягать железо, молотить груши, вспотеть так, что хоть футболку выжимай. А потом с толковым пацаном пойти в душ, потереть ему спину…
Алекс завибрировал от возмущения. Сэм на голову сел, удила в рот вставил, вожжи натягивает, а его вдруг на эротические фантазии потянуло. Да еще какого свойства…
– Ужас! – вскрикнул он.
– Почему это ужас?
– Ужас… Ужас у тебя в подвале… – дрожащим голосом проговорил Усыгин. – Я был там. Ты издеваешься! Я помню… Я хорошо помню, что ты со мной там сделал… Я тебя ненавижу! Я тебя презираю! А ты набираешься наглости приходить ко мне издеваться!