Сейчас, однако, разговор перешел в иную плоскость: полковник Гуров оседлал своего любимого конька – прикладную психологию, странную дисциплину, находящуюся на стыке науки, искусства и шаманства. Петр Николаевич Орлов с большим сочувствием относился к психологическим увлечениям своего лучшего «гвардейца». Генерал – не без основания! – считал, что умельцев пострелять, отбиться в рукопашке от троих вооруженных бандитов и повязать их, грамотно построить засаду, ювелирно организовать наружку и все прочее в классическом голливудском духе у него в Управлении и без Льва Ивановича Гурова хватает. Хотя, кстати сказать, все вышеперечисленное Гуров умел не хуже других. А вот пробираться в тончайшие нюансы психологии поведения жертвы и возможного преступника… Этому ведь не научишься, тренировками тут ничего не добьешься. Это своего рода божий дар: либо он есть, либо его нету! У Льва Гурова – был. И генерал Орлов мог навскидку припомнить несколько дел исключительной сложности, которые Гуров раскрыл практически не выходя из кабинета, вот так, с помощью психологического анализа. Хотя был у полковника Гурова, конечно же, «друг и соратник», безотказный и надежный Станислав Крячко, который из кабинета очень даже выходил и приносил Льву материалы для анализа.

Сам Крячко относился к психологическим экзерсисам друга с некоторым скепсисом. Но сейчас Станислав не мог не признать: на этом, начальном этапе то, что пытается делать Гуров, – единственное, что им остается. Что за люди окружали Светлану Покровскую? Каким человеком была она сама?

«Ворона ты старая, типун тебе на язык! – сердито обругал сам себя Станислав Васильевич. – Чего это вдруг «была»? И есть, и нашими совместными усилиями, даст бог, будет!»

– …в ее комнату и показывает нам со Станиславом ее, как бы это сказать, амуницию, вооружение и прочий прикид. Причем, несмотря на тяжелое психологическое состояние, делает это Виктор Алексеевич с явной гордостью за свою дочурку. Я его понимаю, есть чем гордиться! – Гуров только головой изумленно покачал, вспоминая вчерашнее свое впечатление от «прикида» Светочки Покровской.

– Да уж! – согласился Станислав. – Один меч чего стоит! Совсем как настоящий.

– Он и есть настоящий, если ты этого не понял, – заметил Гуров. – Только тупой, но если его заточить, то получится самый натуральный боевой меч. Мало того, Петр! Меч этот и сделан по тем, старинным технологиям. Каким? Ну, откуда мне знать, я же не средневековый кузнец, в конце-то концов. Но, насколько я понял, для них это вопрос принципа и престижа. Чтобы все было натурально. Исторично. Как тогда. Или как у Профессора изложено. И высшим шиком, высшим пилотажем считается делать все своими руками. Шить – так шить, клепать – так клепать и так далее. Еще раз: только представь, Петр, сколько во все это нужно вложить труда, старания, знаний, денег, в конце-то концов. Так что если это называется игрой, то игра получается очень серьезная.

– Слышал я о подобных движениях, – задумчиво отозвался генерал, – но не предполагал, что… Действительно, серьезное отношение.

– Да уж не «Зарница» нашей с Львом пионерской юности! – вставил Крячко. – Очень, кстати, жалею, что ничего подобного тогда не было. Ох, я бы поучаствовал!

– Не сомневаюсь! – рассмеялся Гуров. – В роли огнедышащего дракона тебе бы равных не было! Теперь возьмем следующий аспект, которым Виктор Алексеевич гордится еще сильнее. Ну, сочинения Толкина, по его словам, Светлана знает близко к тексту. Но если бы только это! Витя сам весьма основательно интересовался историей, особенно древнерусской. Так вот, он утверждает, что дочка с некоторых пор знает ее не в пример лучше. С тех самых пор, как «Дети тумана» и кто-то еще, кого они пригласили, ставили ролевую игру о крещении Руси Владимиром. Причем роль у Светланы в тот раз была не из главных, некая Добронега, то ли мамка, то ли нянька… Но девушка перелопатила громадную массу материала, обшарила всю Сеть, вечерами сидела в библиотеке, делала выписки и все такое прочее. Чтобы быть на уровне! И в результате блестяще изучила предмет, так, что может при желании сдавать его хоть в аспирантуру истфака МГУ.

– Прав Виктор Алексеевич, что дочерью гордится! – решительно заключил генерал. – Я бы такой тоже гордился. И компания у нее отличная вырисовывается. Побольше бы таких игрунов, глядишь, не так бы у нас из-за молодежной наркомании и преступности голова болела. И все же странное у них название. «Дети тумана». Почему тумана?

– Н-ну… Красиво звучит. Романтично, – неуверенно предположил Крячко.

И в этот момент у Льва Гурова в сознании произошло что-то вроде вспышки. Взгляд у него стал отсутствующим, погруженным в себя, он на некоторое время как бы выпал из разговора.

«Туман, – думал Лев, точнее, нечто извне словно бы подсказывало ему порядок мыслей. – Туман, облако. По-гречески это будет «nefelos». Нефелос. А по-немецки – «Nibel». Нибел. Дети тумана… Батюшки, а ведь это нибелунги получаются!»

Тут же потянулась ассоциативная цепочка: Рихард Вагнер, «Песнь о Нибелунгах», «Золото Рейна»… Всплыл из памяти вчерашний разговор со Станиславом о сиренах. А кто это расчесывает свои золотые косы на скале над Рейном? Лорелея расчесывает золотые волосы золотым гребешком! И поет свою смертельную, чарующую песню… Самая сирена и есть, кстати сказать!

«Так что же, кодовая фраза про сирен не совсем случайна? – спросил он себя. – Или как раз случайна, но относится к оговорочкам «по Фрейду»? Нибелунги… золото Рейна… Лорелея… сирены, которые выходят на бульвар? И в похищении каким-то образом участвовал кто-то из «Детей тумана»? Эк тебя занесло, Лев Иванович! Нельзя же предаваться фантазии столь безудержно! Хотя почему нельзя, если для внутреннего использования? Очень даже можно. Но Крячко я об этих своих мыслях ни слова не скажу. Засмеет! Потому что если я ошибусь, то буду выглядеть непроходимым дураком с параноидальным уклоном. Так, оставим в копилке. На будущее. Вдруг пригодится? А все же исключительно странное самоназвание. Если мне память не изменяет, были пресловутые нибелунги уродливыми и злобными карликами. Что здесь, тонкая самоирония? Желание подразнить понимающих людей? Или, действительно, слово красивое по душе пришлось?»

Генерал словно прочитал мысли Гурова. Он пристально посмотрел в глаза Льву и спросил:

– Как я понимаю, ты предполагаешь, что в этой компании энтузиастов завелась паршивая овца? Некий стервец, который подставил Светланку, способствовал ее похищению?

– Или стерва. Не вижу в этом ничего невозможного, – чуть промедлив и не совсем уверенно ответил ему Лев. – И не в таких компаниях гм-гм… энтузиастов подонки заводились. Вон, среди двенадцати апостолов и то один Иуда нашелся. Да, я понимаю, это весьма произвольное допущение, практически ни на чем не основанное, что называется, не от хорошей жизни. Но мне просто не за что больше ухватиться! Весь мой опыт оперативника плюс моя интуиция свидетельствуют: среди похитителей не могло не быть человека, близкого Светлане. Такого, который хорошо ее знал и которого знала она. Но эти свои соображения я тебе уже излагал.