Он шустро отскочил, словно к лапам его были привязаны пружины, кинулся в одну сторону, в другую и заметался, закружился, затанцевал вокруг Иванушки, казалось, без труда уворачиваясь от его неуклюжих выпадов с неудобной левой. Тот очертя голову бросался за ним, норовя рубануть то по голове, то по лапам, то по животу – смотря что казалось ближе – но каждый раз промахивался или оказывался в намеченной точке на долю секунды позже, чем ее покидал паук.

Казалось, эта игра в салочки могла продолжаться бесконечно, распаляя одну сторону и доводя до белого каления другую, но вдруг нога царевича зацепилась за что-то, и он упал. Он тут же попытался было вскочить, но к ужасу своему почувствовал, что не может оторваться от земли.

Рискуя заработать вывих органа зрения, не спуская одного глаза с врага, выжидательно замершего на тропе над неподвижным телом Кондрата, он скосил второй глаз на землю… и самые худшие опасения стали явью.

Он лежал на толстых упругих серебристых шнурах, беспорядочно переплетшихся на траве, словно клубок пряжи, размотанный очень энергичным котенком. Лукоморец ударил по ним мечом, но их было слишком много: рассекая одну нить, клинок тут же приклеивался к десятку других. Попытайся он изрубить на кусочки тесто в квашне, эффект был бы точно таким же.

Паук прищурил все восемь очей размером с биллиардный шар и осторожно сделал шаг в сторону бессильно трепыхающегося противника. Царевич яростно дернулся, прилип еще крепче, в отчаянии выкрикнул: «Помогите!» и прислушался. Безответная испуганная тишина окружала поле битвы. Кроме его рваного дыхания и шороха желтеющей травы под ногами паука – ни единого звука. Видать, далеконько его занесло: кричи тут – не докричишься, зови – не дозовешься…

Чем больше муха бьется в паутине, тем сильнее запутывается, вспомнился ему вдруг давно пропущенный мимо ушей школьный урок естествознания, и Иванушка криво усмехнулся. Он не муха. Ему хватит и этого. Он должен экономить силы, чтоб продать свою жизнь подороже. Подходи, букашка, не стесняйся. Чтобы запеленать меня, как Кондрата, тебе придется подобраться ко мне поближе.

Иван взял наизготовку с трудом высвобожденный меч и прижался спиной к бледно-сиреневому стволу дерева в ожидании новой атаки.

Создавалось впечатление, что паук тоже понимал свои перспективы и поэтому не спешил бросаться в последний и решительный бой и лишь переминался с ноги на ногу, снова задумчиво пожевывая остатками клещей-жвал, больше всего напоминая теперь голодного беззубого старика перед тарелкой сухарей.

И откуда только этот проклятый зверь на их головы сва…

Вот.

Шальной взгляд Иванушки на мгновение оставил погруженного в тягостные раздумья арахнида и, словно по наитию, поднялся выше.

Прямо над тем местом, где стоял сейчас паук и где, похоже, он напал на них всего несколькими минутами раньше, над тропой причудливой аркой выгнулось незнакомое дерево с розоватой корой.

От которого свисала вниз, к хозяину, толстая, как трос, и натянутая, как струна, паутина.

«Пауку повезло», – на удивление отстраненно подумалось Ивану. – «Нашел как-то и зачем-то странно согнувшееся в удачном месте дерево – никогда не видел, чтобы деревья так круто дугой загибались – подвесился к нему и пожалуйста… тут же «кушать подано» …»

Царевич скользнул взглядом по розовому стволу выше и с удивлением увидел, что верхушка выгнутого дерева соприкасалась, сливаясь, с верхушкой дерева, выбранного для него злым роком в качестве последней линии обороны.

Налетел порыв ветра, осыпал голубовато-желтыми листьями поле боя, паутинный лабиринт и лукоморца, бессильно сжимающего рукоять меча, и в поредевшей кроне, на самой верхушке, на солнце сверкнули плотные серебряные нити.

Так вот оно что!..

Оно не просто так согнулось – паук его привя…

Не дожидаясь, пока Иванушка додумает свою умную мысль, арахнид пришел к выводу, что враг разбит и деморализован, и решил перейти в контрнаступление.

У Ивана не было особого выбора,[28]и он извернулся, обхватил сгибом локтя раненой руки гладкий сиреневый ствол, приподнялся, насколько его отпускала от земли жадная паутина, вытянул руку и изо всех сил взмахнул мечом, разрубая дерево на две части.

Долю секунды, показавшуюся часом, ничего не происходило, и сердце царевича начало медленное и болезненное путешествие в его же пятки, как вдруг…

Розовое дерево, почувствовав, что его больше ничто не удерживает в скрюченном положении, возбужденно задрожало листвой, тряхнуло ветками и гордо выпрямилось во весь свой двадцатиметровый рост. Изумленный паук, не успев сообразить, что происходит, со свистом взмыл в небо, словно очень большой и безобразный мячик на резиночке в руках шаловливого мальчишки.

Когда он достиг высшей точки, под тяжестью жирной туши паутина, связывающая его с деревом, оборвалась, и он со скоростью ураганного ветра понесся по баллистической траектории куда-то в лесную глушь. Несколько секунд спустя с той стороны до Ивана донесся приглушенный разноголосый треск, сочный шмяк и – тишина.

Розовое дерево стояло, рассеянно покачивая узловатыми ветками под легким ветерком, и кудрявая верхушка его, сиреневого, дерева свисала на серебристой паутине будто экзотический лесной орден за спасение погибавших.

Еще на подходе к их импровизированному лагерю царевич услышал все признаки невероятного оживления, возбуждения и даже исступления, которые были тем удивительнее, что исходили, похоже, от одного человека.

– …Да что же вы стоите, как болванчики!.. Помогите мне!.. Ну же!.. Нет, вы только посмотрите, вы только поглядите!.. Это невероятно!.. Это восхитительно!.. Мы же с вами тысячники! Нет, десятитысячники! Да что там – стотысячники! Миллионеры!.. Да не стойте же вы просто так!.. Я вам приказываю!.. Я прошу!.. Дед, ну скажи же ты им!.. Пусть помогут!..

Завернув за поворот, Иванушка увидел специалиста по волшебным наукам, с бешеным азартом исполняющего какой-то древний языческий шаманский танец, но какой именно – дождя, плодородия, снижения налогов или еще чего – это и предстояло выяснить.

– Агафон, что тут у вас за праздник? – удивленно окинул он взглядом яростно подпрыгивающего чародея, приподнявшегося со своей растительной подушки деда и толпу неизменно хладнокровных[29]умрунов.

– Иван!.. – с облегчением выдохнул маг. – Наконец-то! Что у тебя с рукой?

– Мы…

– Ты, пока там гулял, тут такое пропустил! Мы лежим, отдыхаем, даже спим, и тут вдруг – У-У-У-У-У-УХ!.. БАЦ!.. ХЛОП!.. Или, скорее, даже ШМЯК!.. Прямо с неба вон туда, в те кусты падает что-то громадное!!! Меня как пружиной подкинуло! Я вскочил, да как побегу!!!.. В смысле, я пошел смотреть, что там такое на нас обрушилось, я имел в виду…