– Она похожа на тебя, – сказал Пепел, улыбнувшись Эмили.

Эмили нахмурилась:

– Но такого не может быть. И разве её глаза не должны быть синими? Или у фей не все дети рождаются с синими глазами?

– Если ей хочется быть похожей на тебя, она будет похожей на тебя, – с нежностью проговорила Ева. – Она тебя знает, Эмили. Смотри.

Малышка и вправду тянула ручонки к Эмили, и та наклонилась поближе, чтобы сестрёнка могла ухватиться за её длинные тёмные кудряшки.

– Только не дёргай, – сказал Пепел. – Обращайся с сестрой ласково и аккуратно.

Похоже, малышка его поняла. Она перестала хвататься за волосы Эмили и просто ей улыбнулась. Эмили подумала, что сестрёнка заметно крупнее, чем новорождённые человеческие младенцы. И взгляд у неё совершенно осмысленный. Как будто она уже понимала, что происходит вокруг и кто есть кто в её семье.

– Долго нам здесь оставаться? – спросила Ева у Пепла усталым голосом. – Я не хочу… Ты понимаешь…

Эмили резко вскинула голову и успела заметить, как родители многозначительно переглянулись.

– Что такое? – встревоженно спросила она и прикрыла малышку рукой, как бы защищая её от неведомой опасности. С её маленькой сестрёнкой ничего не случится. Ворчун подошёл вплотную к кровати. Шерсть у него на загривке и на спине стояла дыбом, отчего он стал ещё больше похож на медведя. Эмили чувствовала тепло магии Иволги. Эта магия обвилась вокруг неё словно нежный юный росток, набирающий силу. Эмили нахмурилась, глядя на маму и папу. – Что-то не так? Это связано с Иволгой?

– Откуда ты… – начал Пепел, но Ева его перебила:

– Иволга! Она Иволга!

– Она сама мне сказала. – Эмили снова нахмурилась. – Вы мне не ответили… Я же вижу, вас что-то тревожит.

– В волшебной стране редко рождаются дети, – медленно проговорил Пепел. – Кто-то может… проявить нежелательный интерес… к Иволге.

Эмили ахнула. Она совершенно забыла!

– Леди Анстис! Она уже знает. Она сюда приходила. Как раз перед тем, как мы услышали первый крик Иволги. Она сказала, что хотела увидеть тебя и ребёнка, – добавила Эмили, глядя на Еву. – Не надо, чтобы она видела Иволгу, мама. Эта леди Анстис… Она злая и жуткая.

Ева подалась вперёд, явно собираясь встать. Она бережно передала Иволгу Эмили:

– Подержи её, ладно? Нам нужно идти. Анстис нужна вовсе не Иволга, – сказала она Пеплу. – На самом деле ей нужна Эмили. Мне не следовало приводить её сюда. Но я хотела, чтобы она была рядом. И Иволга тоже хотела, – добавила Ева, улыбнувшись Эмили. – Она очень ясно дала мне понять, чтобы я привела и тебя тоже.

Эмили крепко прижала к себе Иволгу – наверное, слишком крепко, – потому что боялась её уронить. Иволга сердито заёрзала и стукнула Эмили по руке крохотным розовым кулачком. Из-под одеяльца, в которое была завёрнута малышка, высвободились и упрямо захлопали золотисто-жёлтые крылышки. Эмили ахнула от восторга, на миг позабыв о злых древних феях. Крылышки были ещё совсем крошечными – меньше, чем они представлялись во сне Эмили, – но было ясно, что уже совсем скоро они вырастут и, окрепнув, сумеют поднять Иволгу в воздух.

– Ты пока не улетай, – сказала ей Эмили серьёзным голосом. – Сначала нам надо вернуться домой. А то здесь опасно.

Она почувствовала, как Иволга зажглась любопытством при слове «домой», и улыбнулась ей.

– Тебе понравится дома, – сказала она. – Там хорошо. У тебя есть ещё сестры. И Стриж. Это твой брат. Он смешной.

Пепел помог Еве встать и накинул ей на плечи бархатную мантию. Потом достал ещё одну мантию из деревянного сундука под окном и укутал в неё Эмили вместе с Иволгой так, что мягкие тяжёлые складки наполовину закрыли малышку. Затем они все вместе вышли в гостиную, и Ворчун тоже.

И тут кто-то постучал в дверь, очень настойчиво и очень громко. Ева вздрогнула и побледнела. Пепел резко развернулся, сорвал мантию с плеч Эмили, мягко подтолкнул её к деревянному креслу, усадил Еву в другое кресло и пошёл к двери. Эмили видела, как он преображается на ходу: голова гордо поднята, плечи расправлены, осанка надменная, шаг величавый, как и положено высокородному лорду.

Он распахнул дверь и склонился в учтивом поклоне перед леди Анстис:

– Моя госпожа.

Леди Анстис грациозно присела в реверансе, хотя было заметно, что она с трудом скрывает досаду. Она явно надеялась, что Ева с Эмили будут одни, и не ожидала застать здесь Пепла. Она пришла не одна, с ней были другие придворные дамы. Эмили их узнала и ещё крепче прижала к себе Иволгу. Это были те самые древние феи, которые вместе с Анстис пытались накормить Эмили заколдованными плодами и удержать её при себе. Их лица по-прежнему были красивы, но теперь в них сквозила неукротимая жадность. И зависть. Они все с любопытством поглядывали на свёрток с малышкой в руках у Эмили, но их алчные, ненасытные взгляды вновь и вновь возвращались к её собственному лицу.

Эмили чувствовала, как к ней прижимается тёплое плотненькое тельце Иволги, и её сердце сжималось от нежности и любви. Если раньше её огорчала и даже пугала мысль о новом ребёнке в семье, то теперь Эмили не сомневалась: она сделает всё, чтобы защитить свою маленькую сестрёнку. Она не знала, в чём тут дело: в ней самой или в магии Иволги, заставлявшей любого её полюбить и загореться желанием о ней заботиться, – но это было не важно. Феи не получат ни Эмили, ни её сестрёнку.

– Так вот он, ребёнок… – проворковала леди Анстис. – Просто очарование, Ева. Поистине бесценное сокровище. – Она наклонилась над Эмили и протянула руку, как будто хотела прикоснуться к щеке Иволги. Эмили испуганно взглянула на Пепла. Можно ли позволять Анстис трогать малышку? Вдруг она сделает с ней что-то плохое? Наложит какие-то злые чары? Ворчун сидел рядом с их креслом, готовый броситься на защиту. Его огромная голова приходилась вровень с головкой Иволги. Сможет ли пёс защитить их от магии?

Пепел ничего не сказал. Лишь улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой, но его улыбка была натянутой. Эмили видела, что папа встревожен.

А потом Анстис вдруг отступила, её вытянутая рука застыла в воздухе над личиком Иволги. Как будто Иволга сама её остановила. Эмили взглянула на сестрёнку, которая тоже смотрела на неё не по-детски серьёзными и внимательными глазами, чёрными как ночь. Она только что родилась, и у неё уже было достаточно сил, чтобы остановить Анстис? А что же будет, когда она вырастет?

Анстис встрепенулась, сжала руку в кулак, убрала её за спину и обернулась к Еве, изобразив улыбку, которая вышла такой же натянутой, как прежде у Пепла, и больше напоминала оскал.

– У тебя такая большая семья. – Она смерила Эмили пристальным взглядом и добавила скучным, невыразительным голосом, явно таящим в себе намёк на оскорбление: – И весьма необычная.

Ева по-прежнему сидела в кресле, положив руки на подлокотники, как королева на троне. Она даже не потрудилась улыбнуться.