— Никому на этом свете не ведомы мысли другого человека. Мужчины и женщины всегда что-то утаивают друг от друга. Возможно, это необходимо, потому что у каждого есть нечто, чего не поймет другой — и не простит.

— А при чем здесь прощение?

— Мы должны прощать людей. Но самое сложно — простить себя.

Элиза хотела спросить, что он имел в виду, но промолчала. Винсенте закрыл глаза.

Позже она пришла в его спальню и улеглась в кровать рядом с ним, решив не выключать лампу на прикроватном столике, а установить ее на минимальный режим. Не в силах сдержаться, она осторожно коснулась Винсенте рукой.

И вдруг увидела, что он улыбается.

— Ты давно не спишь? — спросила она.

— Мне снился сон, что ты ласкаешь меня. Уж и не знаю, проснулся ли я.

Элиза принялась ласкать Винсенте, а он только смотрел на нее и улыбался. Потом все же попытался коснуться ее груди, но Элиза уклонилась от него.

― Это... несправедливо, — выдохнул он.

— Хорошо, я ведь всегда честно играю.

Элиза снова немного придвинулась к нему, позволяя дотронуться до своей груди, и едва сдержала крик наслаждения, которое вызвало в ней его прикосновение.

— Ты жульничаешь, — жалобно произнес Винсенте. — Пользуешься тем, что у меня болит спина. Я могу снова повредить ее, если сделаю резкое движение.

Элиза наклонилась к нему, и он, внезапно опрокинув ее на спину, овладел ею.

— Ах ты, обманщик! — возмутилась она. ― Мошенник! Лжец!

— Я всегда выигрываю, ты должна знать об этом.

Элиза громко простонала и обхватила его руками за шею.

— Ты меня ненавидишь? — со смехом спросил он.

— Да... да, ненавижу... не останавливайся.

Винсенте продолжил ритмичные движения, и Элиза, купаясь в неведомом ей ранее наслаждении, простила ему его жульничество.

Вечером следующего дня в дверь квартиры Элизы позвонили. Она меньше всего ожидала увидеть на пороге Мэри Конниш-Фонтейн.

— Может, пригласишь меня войти?

Элиза отошла в сторону, и Мэри прошла в квартиру, оглядываясь по сторонам.

— Мило. А еще прикидываешься бедной. И вы здесь! — воскликнула она, увидев Винсенте, лежащего на диване.

Он улыбнулся Мэри, но выражение его глаз оставалось серьезным.

— Чего ты хочешь? — спросила Элиза.

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Где результаты теста на ДНК?

— А зачем мне нужен этот тест? — натянуто рассмеялась Мэри.

— Чтобы доказать вашу правоту, — заметил Винсенте.— Вы лжете, поэтому разумно решили не проводить теста.

— Достали вы меня с этим тестом! Бен всегда мне верил. Я пришла сюда за справедливостью. Мы обе пострадали от Бена, мы обе женщины, так что, конечно же, поможем друг другу.

Элиза развеселилась. Ей казалось, что все это ей снится.

— Поможем друг другу? Ты что, набиваешься мне в подруги?

— Тебе повезло! — рявкнула Мэри. — Ты все время при деньгах. А как же я? Бен обещал жениться на мне.

— Он вряд ли смог бы это сделать, — мягко сказал Винсенте.

— Да мне ясно, на чьей вы стороне! — огрызнулась Мэри. — Она легко сходится с мужчинами, так?

— Возможно, — Винсенте лукаво посмотрел на Элизу, отчего та едва не прыснула. — Я думаю, вам лучше уйти. Не беспокойте больше эту леди.

— Я докажу свои права! — крикнула Мэри. — Она должна была развестись с ним.

― Да я бы с удовольствием сделала это, если бы Бен позволил, — пожала плечами Элиза. — Однако он не давал мне развода. И вообще, неужели ты думаешь, что мне есть дело до твоих проблем?

— Я могу обо всем рассказать газетчикам. Мне уже предлагали...

— Рассказывай и зарабатывай на этом деньги. Мне наплевать!

— Ты заговоришь иначе, когда я поведаю им, как Бен отзывался о тебе. Он называл тебя хладнокровной сукой, которая ни перед чем не остановится ради своей выгоды.

— А он был прав, — усмехнулась Элиза. — Я хладнокровная сука, и ты ничего от меня не добьешься. Тебе лучше уйти.

— Бен рассказал мне о том итальянском парне, которого ты якобы любила, но сразу бросила, едва почуяла запах денег Бена. Этот парень стоял под твоими окнами и кричал, что ты предала его, а ты только смеялась в ответ. Ты его использовала, хотела, чтобы Бен ревновал тебя, так? И тебе было все равно, что произошло с ним...

Взгляд Элизы заледенел.

— Убирайся вон, — тихо произнесла она. — Пошла отсюда сейчас же.

Мэри поспешила ретироваться.

Элиза скрестила руки на груди. Винсенте попытался ее обнять, но она уклонилась от него.

— Ты дрожишь, — сказал он. — Расскажи, что тогда произошло.

Она лишь покачала головой.

— Что тебя так расстроило? Кто был тот парень?

— Я не могу... не могу...

— Жаль, что ты мне не доверяешь, — печально сказал Винсенте и нежно поцеловал ее несколько раз в приоткрытые губы. — О чем ты не можешь говорить? — спросил он.

— Я не хочу об этом вспоминать!

— Не думал, что у тебя есть тайны от меня. Неужели мы ничего не значим друг для друга?

— Я не знаю. Рядом с тобой я забываю обо всем.

Он кивнул.

— Я чувствую то же самое, но не понимаю, почему ты мне не веришь.

— Не упрекай меня... Есть вещи, о которых я не могу рассказать даже тебе.

Винсенте с грустью посмотрел на нее.

— Ты очень его любила? Я должен ревновать тебя?

— Это было давно, я с тех пор изменилась. В юности любовь иная: ты отдаешься любви полностью, забыв об опасности.

— Ты никого, кроме него, так не любила?

— Думаю, нет. Я любила Анжело больше жизни, и он любил меня. Мы хотели всегда быть вместе, но я должна была уехать с Беном. Я провела с Анжело всего три месяца. Но даже сейчас я слышу его голос, то, как он умоляет меня не оставлять его.

— Что с ним произошло?

— Он умер, но я не знаю, как.

— Почему ты не хотела возвращаться в Рим?

— Я не могла встречаться с Анжело.

— Встречаться? Но ведь он умер.

— Не для меня. Иногда мне кажется, что он и не умирал вовсе.

— Ты хочешь, чтобы он был жив?

— Конечно. Я ездила в тот район, где мы с ним жили, но там все разрушено. На этом месте строится новый дом. Я пыталась выяснить, как умер Анжело, но о нем нигде нет никакой информации.