— Овальный, — начальница цокнула языком, — а этот квадратный.

— Какая разница?!

— Такая! — завопила Лесли. — Написано овальный ковёр, значит, в кадре должен быть овальный! Ты знаешь, как выглядит овал?!

— Знаю…

— Не похоже, — она фыркнула. — Почему в вазе ромашки? — схватила букет и на квадратный ворсистый коврик упали капли воды.

— Написано — белые цветы, — я пыталась возразить. — Ромашки — белые.

— Ромашки бело-жёлтые, — Лесли поковыряла острым ноготком сердцевину цветка. — Нужны белые.

— Какие были на складе, такие взяла. Там не цветочная лавка.

— Серьёзно? — начальница скривилась. — Такими темпами ты скоро сама станешь дизайнером телеэфира. Решила меня подвинуть?

— Что?.. Я увольняюсь, если что!

— За дуру меня держишь? — она скрестила руки на груди. — Твоё увольнение не больше чем угроза. Надеешься выступить у генерального и получить предложение новой должности. Вот только ты не учла, что у меня есть зубы! — Лесли снова кричала. — Забирай это барахло и неси обратно на склад. И чтобы вернулась с нормальным реквизитом.

Сердито вбивая каблуки в пол, начальница вышла из студии. Наверняка отправится к своей подружке из финансового отдела обсудить меня. У этих дамочек языки без костей и кофе безлимитный. Могут хоть весь день болтать. Работа в команде — трёп. Нет у нас команды, каждый здесь сам за себя.

Теперь придётся на каждую «ромашку» писать бумажку, иначе новый реквизит не дадут. Я сама виновата — инициатива наказуема, но это не давало Лесли права орать. Ещё и обвинила меня. Нужно мне её место? Нет, не нужно!

Всё чего я сейчас хотела — уволиться и позвонить Дану, чтобы он увёз меня отсюда. Между прочим, меня ждёт Макс. Он хоть и хамил поначалу, но потом извинился и был милым.

К чёрту телекомпанию!

Я быстро начиркала заявление об увольнении на обратной стороне плана для четвёртой студии и пошла в приёмную большого босса. Секретарша тоже пыталась мне объяснить, что так делать нельзя, я должна отработать две недели. Грозила судами.

Ой, да пожалуйста! Подавайте в суд. В Гаагский сразу. Плевать уже, если честно. Суды — дело небыстрое. Вспомню об этом через полгодика. Проблемы надо решать по мере их поступления.

Хлопнув дверью приёмной босса, я вылетела в коридор и понеслась к выходу. Глаза бы мои больше не видели это чёртово место.

— Дан? — я задыхалась. — Приезжай, уже закончила.

— Ты в порядке? — в его голосе слышалось волнение.

— В порядке. Приезжай поскорее, пожалуйста.

Я выбежала на улицу и почему-то расплакалась. Нервы звенели. За последние несколько дней я пережила слишком много стрессовых ситуаций. Псих, брат, мама, Майкл, наркотики, клетка… Пожалуй, работа в глуши для меня сейчас единственный вариант. Видеть не могу людей! Я молодая девушка с нервным тиком на правом веке, недосыпом, измученная страхами. С меня хватит.

Я вытерла слёзы и вышла на улицу, к дороге. Носом хлюпнуть не успела, впереди показалось чёрное тонированное авто без номеров. Дан приехал очень быстро, как я и просила.

Я села в машину Дана и выдохнула — всё. Теперь точно — всё! Прощай ненавистная телекомпания, здравствуй природа. Ещё вчера я подумать не могла, что меня будет так тянуть в дом братьев.

— Что стряслось? — мистер псих внимательно посмотрел на меня. — Проблемы?

— Начальница, — я вздохнула. — Мерзкая дамочка.

— Могу посадить её на несколько суток. Одно твоё слово, — в голосе Дана не было и намёка на шутку.

— Ты серьёзно?

— Вполне, — уголки его губ поползли вниз. — Ты плакала.

Потрясающий мужчина! До мурашек просто. Он то грозит убить меня, то обещает свести в могилу ублюдков, которые меня едва не изнасиловали, а то предлагает посадить Лесли в клетку, потому что у меня глаза заплаканные. Интересно, он что-то из этого собирается воплотить в жизнь или просто болтает?

— Не надо никого сажать, — я закинула свою сумку на заднее сиденье и заметила там спортивный рюкзак. — В качалку собрался? — задала вопрос, чтобы съехать с темы.

— Меня не будет дома несколько дней, — Дан огорошил меня новостью. — Собрал с собой немного барахла.

— Но как без тебя? Что я буду делать? — я почему-то испугалась и почти перехотела ехать.

На губах психа появилась улыбка, и она показалась мне грустной.

— Ты сиделка Макса. Разберётесь как-нибудь… Без меня, — оплётка баранки скрипнула под мощным натиском его лап. — У меня много работы, Мия. Я буду ночевать в участке.

Мне стало очень-очень стыдно. Работы у Дана прибавилось — это точно. Пузатый коп вчера поставил условие — отпустит меня, если детектив Крей возьмёт в работу дела по наркотикам.

— Я поняла, — кивнула.

— Значит, информация, — он откашлялся. — Ежедневные прогулки по лесу с Максом — обязательная часть программы. Их нельзя пропускать. Запомнила?

— Угу.

— Дальше. Список лекарств, которые мой брат должен принимать, есть у тебя на электронной почте. Там же полный справочник с телефонами, которые могут понадобиться. Доставка, уборщики, доктор — всё. Насчёт денег не беспокойся, я оплачиваю расходы. Ну и если Максу станет плохо — сразу звонишь мне. Всё поняла?

— Да.

— Умница, — похвалил и улыбнулся. — Теперь бонус.

Мне на колени упал ключ зажигания с брелком-сигнализацией.

— Что это? — я удивлённо вытаращила глаза.

— Ключ от твоей служебной тачки. Нельзя в глуши без машины.

Я почти год за руль не садилась, но Дан прав — нельзя в лесу без авто. Вздохнув, сунула брелок с ключом в карман. Придётся вспомнить, как рулить.

— Теперь первая задача. Послезавтра к Максу придёт доктор. Он проведёт плановый осмотр, скорректирует терапию. Мы с доком давно и безуспешно пытаемся уговорить моего брата лечь в больницу на полное обследование. Это необходимо, но Макс упирается. Попробуй убедить его.

— Если он родного брата и врача не слушает, то меня…

— Ты не понимаешь, Мия, — Дан тяжело вздохнул. — Твоё мнение для Макса значит куда больше чем моё или мнение доктора. Это правда.

Удивительное рядом! Инвалид нагрубил мне, выгнал из дома… Нет, он извинился потом, и я не сержусь, но, по-моему, мистер псих жёстко ошибается, думая, что я смогу убедить его брата в чём-либо. Если Макс, конечно, сам этого не захочет.

— Хорошо, я попробую, — согласилась, чтобы не спорить.

Всю дорогу мы молчали. В машине играла негромкая приятная музыка, я дремала. Рядом с Даном хорошо, а мысль о том, что его не будет дома несколько дней, принесла грусть.