снова дожил до того, чтобы выпить.

— Все еще не могу поверить, что ты потащил меня сюда — пробормотал я, осматривая засаленные столы какой-то забегаловки, тут, казалось, кормили нищенский народ. Воняло алкоголиками и даже чем-то дымным. Было очень грязно, конечно, условия в тюремной камере были не такими ущербными, но все-таки… Привычки находиться в таких местах у меня не было. Да и зачем? Кто-то бы объяснил мне, но нет же…

— Раньше ты любил виски — отвечал мне друг-предатель. Кто он такой сейчас ля меня, чтобы я с ним пил. Все равно на место, если даже и закрыть глаза на обстановку. Я бы бомжу стакан протянул, но не ему.

— С крысами не пью, братан — смотря ему прямо в глаза, произнес я. Я был всегда достаточно жестким, меня можно было бы назвать золотой молодежью, но и чувств я лишен не был. Некоторое время в заключении, немного ломки моей морали и, в принципе, ощущение, что свобода, которая всегда была мне доступна больше, чем остальным, исчезала, таяла на глазах — мои глаза отражали все, я понимал, да и друг бывший понимал, почему я так пронзительно смотрю на него. Я даже как-то со стороны, казалось, наблюдал за нашими гляделками, такой взгляд Кота в сапогах из мультфильма — где-то немного жалости, где-то немного предательства, виднелся даже комок в горле.

Но… скажу честно, это быстро сменялось, все эти мои состояния. Я могу брать себя в руки в нужный момент, привычка, скорее всего, ведь сыну миллиардера нельзя было проявлять слабость в виде эмоций, вот так я и вырос. Сейчас этого боятся, люди не могут находиться с безэмоциональным человеком, ты, сразу, либо странный, либо больной.

— Слушай, в чем проблема? Пей, веселись, сегодня все за мой счет. Или ты не рад своей свободе? — восторженно и даже как-то задорно, с явной насмешкой говорил Алекс.

— Ты меня туда упек, значит… — щелкал костяшками пальцев, могло показаться, что я хочу разнести ему половину головы, честно, хотелось, но не стал бы я это делать сразу по выходу из обезьянника. Больше глушит предательство, уж от кого, от кого, а от него не ожидал совсем.

— Так было нужно.

— Это ведь все из-за денег. Ты не мог иначе, ты же продаешься, дорого причем. Кто заплатил, Алекс? — уверенно шел к своей цели я, я знал, что он ответит мне правду, ведь врать, смотря прямо в глаза мой бывший друг не мог. Когда он начинал мямлить, то его легко можно было раскусить — зрачки начинали бегать, руки и нос чесаться, а брови так сжато приподнимались, делая настолько неестественный доказывающий вид, что было смешно. А самое приятное — он знал, что я могу отличать его состояния. Попался.

— Понимаешь, друг, тут дело в деньгах, это верно, только вот ты скрыл от нас, что твоя нищенка то оказывается принцесса. Денег больше, кажется, чем у Стивенсона, того самого, который держит наш город, крышует.

— Саша? Где она? — он не мог причинить ей вред, я убежден. Хотя, с чего мне себе врать, я только хочу так думать о положительном. А этот мудак спокойно мог ее прирезать где-нибудь. Раз даже на друга не позарился, скотина.

— Да все с ней нормально, приехала с Карибом к нам в гости, спектакль играли перед шефом.

— Перед шефом?

— Передо мной, Тимур, передо мной. Строила из себя такую дуру. Она говорила о какой-то кредитке и твоих деньгах, а про свои якобы не знала, ну конечно, я так ей и поверил.

— Смеешься? Какие деньги? — улыбался неуверенно я, ведь я припоминал и про то, как отец говорил что-то подобное. Значит правда. — Ну, говори дальше. — продолжал настаивать на большем объеме информации я, мне действительно было интересно. Сашка не похожа на богатую девушку, да даже когда я ее в клубе увидел, в том доме, когда застал врасплох, она ведь не стояла в брендах. Может она и сама ничего не знала про деньги, которые присвоил Алекс. Мне это совершенно не ясно, я могу только додумывать.

— Да жена твоя, не простушка, я, конечно, догадывался, что вы просто со своим отцом решили в спектакль поиграть. Выставить все таким образом, что девушка в шикарном платье, с диадемой из бриллиантов — простая лохушка, каким-то образом попавшая в высшее общество, в круг нефтяников. А оказывается, при деньгах. Ну-ка скажи мне, чья она дочь? Может быть бывшая жена или вдова, которой досталось наследство? Нет, мне правда интересно, Тимур, где ты отхватил такую? Да еще и на лицо вроде ничего. Дура дурой, конечно, но это же в женщине не главное, сам понимаешь.

— Ты несешь какую-то чушь, Алекс — вздохнул я, уставившись на него. В голове уже не летала куча запутавшихся мыслей, как это было буквально пару минут назад. Наступало постепенно какое-то опустошение. Единственным моим желанием было выпить, сходить в горячий душ и увидеть жену, а может быть и все перечисленное вместе с ней — было бы неплохо.

— Не, честно, она ничего такая, я бы себе забрал, если бы ты не вышел, а вернее, если бы она не попросила тебя освободить, а я бы не повелся на ее качественные уговоры и деньжата.

— Но… я женат. — как будто напомнил сам себе он, наливая что-то крепкое в бокал для виски. Цвет был темным, даже мутноватым — это было дешевое пойло, уж я то умею отличать такое, хоть где-то пригодились мои пьянки. — Моя жена отрезала бы мне член, если бы знала, что я здесь говорю. — все мы знаем, что люди из высшего общества, чаще всего, женятся на «подходящих» партиях, в голове я настолько ярко подметил это слово. Так вот, богатые к богатым, бедные к бедным — это теория каст, ее нельзя исправлять или убирать, иначе будет хаос — так говорил мой отец перед моей свадьбой с Сашей, так и получилось. Я глубоко надеюсь, что моя ситуация, пусть даже в виде исключения, пробьет потолок неудач, который обрушился на нас с ней. Иначе я его сам пробью, а заодно и головы тем, кто мешает нам. Начну, пожалуй, со своих близких друзей.

В мире денег ведь нет даже помощи искренней. Все продажные. Все продается, а кто говорит, что что-то невозможно купить — ошибается. Раньше я действительно