Фиона уже, наверное, в сотый раз пыталась понять, что же не так с передним планом на картине, над которой она работает. Необходимо успокоиться и сосредоточиться, тогда она найдет выход. А как она может успокоиться и сосредоточиться, если все ее чувства в полном раздрае после той ночи, когда Брент поцеловал ее и ушел?

— Как глупо!

Фиона схватила с полки открытую банку с охрой. Возможно, если она подмешает в нее немного белого, то добьется нужного тона. Если бы проблема заключалась только в тоне! Цветовая гамма вообще неправильная.

— Нельзя винить картину. Проблема во мне, — пробормотала она, поставила банку на маленький рабочий столик и добавила в нее белой краски.

С этой картиной вообще все не ладится. А клиент должен получить ее в понедельник.

Брент находился в соседней комнате, работал над чем-то. Во всяком случае, Фиона так думала. Дверь все утро была закрыта, поэтому она не была ни в чем уверена. Одно было ясно: едва ли он испытывает такие же трудности с концентрацией, как она.

В сущности, ему, кажется, прекрасно удавалось игнорировать то, что произошло после церемонии. Встреча с отцом. Его болезнь. Их поцелуй. Может, это был сочувственный поцелуй — ради нее. Она была очень расстроена, а Брент — человек добрый. От этой мысли Фиона поежилась. Но он отстранился от нее, явно испытав отвращение. Какой еще вывод можно сделать?

Фиона энергично помешала краску. Она просто должна сосредоточиться на работе, вот и все. Это разумно. И еще следует спокойно принять тот факт, что Брент… не хочет ее.

Что ж, с этим все ясно. Фиона схватила банку с краской, секунду полюбовалась полученным цветом и развернулась, собираясь подойти к мольберту. Она не заметила, что в комнату вошел Брент:

— Мне надо поехать в горы. Этот проект…

— Я просто сосредоточусь на работе… Ой! Они заговорили одновременно, при этом Фиона столкнулась с ним. Краска выплеснулась на его рубашку и закапала на пол.

— О боже! — Она сжала банку, но теперь это было бессмысленно.

— Думаю, мне надо было вначале постучать, — сказал Брент слегка удивленно и потрогал у себя на груди пятно краски размером с обеденную тарелку.

— Это я виновата. — Она хотела было оттереть пятно, но потом застыла, наблюдая за движениями пальцев Брента. Это зрелище показалось ей самым прекрасным и чувственным из всего, что Фиона когда-либо видела.

Наверное, он заметил ее пристальный взгляд, потому что пальцы его замерли, а скулы покраснели.

— Ты, должно быть, думаешь, я странный?

— Извини. Просто…

Фиона не договорила. Она не могла признаться Бренту, что это зрелище заставило ее представить, как его руки ласкают ее кожу.

— Я… э… испортила тебе рубашку. — Она говорила о том, что и так было очевидно, стараясь тем временем перевести дух. — У меня проблема с картиной. Во всяком случае, изменение тона могло бы исправить ситуацию. Мне надо посмотреть на настоящие семенные коробочки, которые бывают у растений, изображенных здесь, а в питомнике только рассада.

Брент взглянул на незавершенную картину:

— Выглядит неплохо.

— Да, в том-то и проблема. «Неплохо» — синоним «средне». Этого недостаточно. — Фиона нахмурилась, глядя на полотно. — Мне нужна совершенная вещь.

Он переводил взгляд с нее на картину и обратно:

— У тебя не клеится работа и это сводит тебя с ума, верно?

— Да, но откуда ты…

— Знаю? — Брент покачал головой. — Я все утро бился над проектом и ни к чему не пришел. Дело в том, что для завершения жизненно важного фрагмента мне надо посмотреть на скалы. И так уж случилось, что это единственное известное мне место, где ты найдешь свои растения с семенами. Именно там я увидел их, после чего начал использовать в проектах. В питомниках их обычно не держат.

— Если б ты отвез меня туда… — Не думая о том, что делает, Фиона взяла Брента за руку и краем рубашки принялась стирать с его пальцев краску. — Надеюсь, эта рубашка не очень дорога тебе. Я куплю другую, разумеется. — Ее пальцы стали расстегивать пуговицы. Она справилась с тремя, прежде чем Брент схватил ее за запястье.

— Не надо… — Он осекся. — Ты испачкаешься.

— Теперь уже поздно беспокоиться об этом. — Поздно беспокоиться о многих вещах, осознала Фиона.

Ему, наверное, нравятся хрупкие женщины с маленькими изящными ножками, которым не требуются растения с семенными коробочками или без оных.

— Тебе надо принять душ, а то краска впитается в кожу. Это не самая дорогая краска, но все равно жалко, что она пролилась.

— Не беспокойся о краске и не беспокойся о рубашке. — Брент колебался, вглядываясь в ее ли цо. — Ты столько времени потратила на эту картину. Мне не следовало просить тебя рисовать картину для проекта, в разработке которого ты не принимала участия. Это было в первый и последний раз.

— Все в порядке.

— Нет, не все, но я это исправлю. — Он сам вытер руки о рубашку. — Я зашел сказать тебе, что еду в горы. Можешь поехать со мной, посмотреть на растения, сделать фотографии, зарисовать их — в общем, все, что нужно.

Поездка в горы. День, проведенный вместе с ним…

Нет, не то. Это работа, и Фионе надо смотреть на поездку только с такой точки зрения.

— Я же профессионал. Я должна уметь нарисовать все, что требуется, без специальных поездок или чего-то еще.

— Нет, ты не должна это уметь. Я никогда не потребовал бы этого от себя и от тебя тоже не жду. — Взгляд Брента стал сосредоточенным. — Сейчас я приму душ. Мы заедем сначала к тебе, потом ко мне за одеждой, и вперед. Захвати резиновые сапоги, которые надевала для работы на участке. Там, куда мы едем, они пригодятся.

— Х-хорошо. — Что еще ей оставалось делать, кроме как согласиться? И поблагодарить его.

— Вот и славно. — Брент кивнул и направился в душ. — Да, мы там заночуем.

Ночь в горах, с ее боссом…

— А вон плоскохвостый осоед. Видишь? — Брент указал на птицу, сидевшую на дереве, растущем слева от тропинки. Весь последний час они изучали местную флору и фауну.

Фиона фотографировала и зарисовывала растения. Но что важнее, исследовала их, осторожно дотрагиваясь кончиками пальцев, взвешивая на ладони стручки и семенные коробочки.

Брент пристально рассматривал окружающие их кусты и деревья, поглаживая листья и цветы. Фиона и раньше обращала внимание на то, что он в работе придает огромное значение деталям. Она не сомневалась, что это одна из причин того, что его дизайнерские проекты столь успешны. Интересно, а в постели он так же исследует партнершу? Нет, не стоит даже думать об этом.

Болезнь сделала его уникальным и особенным, и все же он, похоже, решительно настроен скрывать это от окружающих.