На пятую ночь после того как Дашка оказалась в детском доме, она шепотом подзывает нас к себе на кровать и смотрит с мольбой в глазах.

- Я без вас никак, понимаете? Мне бы к мамке вернутся, домой… она без меня того, коньки отбросит и мужиков в дом наведет, - говорит Даша.

Я понимаю, к чему она клонит, но стараюсь гнать от себя мысли о побеге. За эти дни я слишком к ней привязалась, и мне не хотелось бы, чтобы Дашка сейчас пропала, просто потому, что с матерью ей будет туго.

Я не впервые встречаю таких детей как новенькая. Все они как один уверяют сотрудников детского дома, что в холодном неотапливаемом доме, с пьяной матерью и ее собутыльниками им будет лучше.

- Я хочу сбежать, - сообщает наконец-то Дашка шепотом.

На самом деле наш интернат не имеет строгих ограничений и каждый волен здесь делать то, что ему заблагорассудится – воровать в городе, попрошайничать, гулять, где захочется, но все как штык к отбою должны быть на своих местах.

Я и сама частенько сбегаю на кладбище – где рядом с родителями похоронена бабуля. Разговариваю с ними, плачу и рассказываю о том, что у меня все здорово – меньше всего я хочу, чтобы они переживали, понимая как мне без них плохо. И я клянусь себе и им, что когда-нибудь найду и уничтожу того, кто лишил меня родных людей.

После этого в назначенное время я каждый раз возвращаюсь в детский дом, без опозданий.

- Дашка, я пас, - сообщает Валя и отворачивается к стенке.

Валина мама отказалась от нее еще в роддоме. Мать родила ее в пятнадцать и строгие родители запретили возвращаться домой, если она надумает оставить себе ребенка. И Валя до сих пор страстно мечтает о том, что мама однажды вспомнит о ней и заберет отсюда…

- Хорошо, - говорю я новенькой. – Чем я могу тебе помочь?

Даша шепотом просит, чтобы я провела ее к железнодорожному вокзалу и посадила на электричку, потому что она здесь ничего не знает, и боится, что заблудится. Взамен, она будет признательна мне до конца жизни…

- Да заткнитесь вы! – кричит нам Лина Малыхина из противоположного угла комнаты, потому что не может уснуть из-за нашего шепота.

Мы утихаем. Переглядываемся украдкой и обе понимаем, что мы полюбовно все решили. Осталось только выбрать день Х.

Марк.

Олли прерывает наш разговор с Белоснежкой, показывая свое преимущество и явно намекая, что она здесь со мной. Я убираю ее руки со своей шеи и прошу оставить меня, но Олли из тех приставучих и липких девиц, которые не понимают слов, даже если их послать нахер прямо.

На балкон выходит старикан, которого сопровождает Лиза, протягивает мне руку для приветствия, и я давлю его ладонь с такой силой, что мужичок выпучивает свои крупные глаза и покрывается пятнами от злости.

- Константин Болотов, - представляется он.

- Марк Подольский, - отвечаю сухо и пытаюсь поймать взгляд Белоснежки, но та не смотрит в мою сторону.

- Наслышан о Вас, Марк, - произносит Костя и начинает шарить руками по карманам.

В голове копошится веселая мысль, когда я смакую фамилию Болотов по слогам и представляю, как будет искажаться лицо этого самца при ударах моего зачесавшегося кулака. Только посмотри на меня, Белоснежка, только дай знак, что тебе нужна моя помощь.

Затем Константин достает из своего нагрудного кармана носовой платок голубого оттенка и все встает на свои места. Совсем забыл, что недавно его имя и фамилию обсасывали в прессе, намекая на то, что покоритель женских сердец категории сорок плюс больше предпочитает мужские члены. Улыбаюсь еще шире и понимаю, что Белоснежке ничего не грозит. Тупой баран просто нанял ее, чтобы снять с себя подозрения.

- Мы с Лизой вынуждены откланяться, - произносит Костя, и я киваю.

Белоснежка протягивает ему свою ладонь и по-прежнему не смотрит в мою сторону. Молча уходит в зал, глядя себе под ноги.

- Кто она? – кивает в ее сторону Оля.

- Одна хорошая знакомая, - бросаю ей в ответ и достаю новую пачку сигарет.

Дурацкая вредная привычка, от которой долгое время не могу избавиться.

- Не буду скрывать – наши родители хотят, чтобы мы поженились, Марк. И я тоже этого хочу – семьи, детей, мужа, такого как ты. И если ты думаешь, что я буду устраивать скандалы по поводу девочек, которые тебе нравятся – зря. Я все понимаю и дам тебе свободу даже в браке, - её пальцы достают из дамской сумочки Луи Витон тонкую сигарету с ментолом.

Олли затягивается, усмехается, смотрит на меня и начинает хохотать.

- Ну что ты так смотришь? Мааарк! Ты хоть когда-нибудь улыбаешься? Я прямая, да. И ты… мне безумно нравишься, именно поэтому я так веду себя. У нас улётный секс, взаимная симпатия и наши родители заочно нас поженили. Спроси у своей мамы – она созванивается с моей каждый день. Чёрт… ты молчишь, и меня это убивает? Много говорю, да?

- Ты говоришь вполне по делу, Оленька. Настоящий бизнес-партнер, умеешь решать и планировать, коротко и предоставляя факты. Но прости, такие отношения в браке не для меня.

Щелчком пальцев отправляю окурок в мусорный бак и попадаю прямо в цель.

- Наверное, я старомоден, но я хочу любви в отношениях, а не деловую сделку на годы.

Когда выхожу в зал, то вижу, что Белоснежка уже пропала, точно как и ее уродливый гном. Олли хватает меня под руку и умоляет не оставлять ее, просит дать нам шанс на совместное будущее. Ничего не отвечаю и просто отвожу ее домой, останавливаясь у подъезда элитной многоэтажки.

- Даже не зайдешь? – Оля оттопыривает нижнюю губку и пытается манипулировать.

Проводит рукой по ширинке и отстраняется, понимая, что я не в духе.

- Не сегодня.

- Ладно, я буду ждать твоего звонка.

Олли выходит из автомобиля и виляя задницей скрывается в подъезде. Открываю окно, запускаю в автомобиль холодный воздух, прошу молчаливого Семена выключить печку и пытаюсь освежить мысли.

На следующий день у меня две важные встречи и я загружен до самого позднего вечера. Когда выхожу из офисного центра нос к носу сталкиваюсь с Антоном. Товарищ, кажется, безумно рад меня видеть и настаивает на продолжении нашей неожиданной встречи где-нибудь в баре.

- Окей, я только Семена домой отправлю.

Набираю номер водителя и говорю ему отбой. У чувака и так плотно загруженный день, с самого утра и до ночи, и, несмотря на то, что он получает за работу приличные бабки, у человека должны быть передыхи.

Мы переходим дорогу с Антоном и спускаемся в пивной паб. Заказываем по бокалу темного нефильтрованного и разговариваем на отвлеченные темы.

- Ты так и не водишь автомобиль? – спрашивает Антон.

- Нет, - сухо отвечаю и делаю глоток пива.