сам перемещается к белому Мустангу, припаркованному недалеко от панорамного окна.

— Ты на этой машине участвуешь в гонках?

— Да, она у меня одна.

— Гонки — это единственный вид деятельности, которым ты занимаешься?

Я знаю, что да. По крайней мере во время телефонных разговоров Витя не говорил ни о каких других делах, которыми бы он занимался.

— Да. Ну и еще учусь на заочном на юриста. Я говорил тебе.

У меня вырывается смешок.

— Зачем пошел на юридический, если, очевидно, у тебя нет интереса к этой специальности?

— У нас вроде как принято иметь высшее образование.

— И на каком ты курсе? Уже в магистратуре?

— Нет, я заканчиваю третий курс бакалавриата. Сейчас как раз сессия.

— Подожди, тебе же двадцать четыре года, — удивляюсь.

— Да, но я же не сразу после школы пошел учиться. Сначала в армии отслужил, потом увлёкся автомобилями. Три года назад решил все-таки получить высшее образование. Юриспруденция — это гуманитарная наука, так что не сложно.

Нам приносят заказ, мы продолжаем нейтральный разговор об учебе. Я рассказываю про свой факультет международных экономических отношений МГИМО, Витя спрашивает, о чем мой диплом. Но когда он задаёт вопрос про трудоустройство, мне особо нечего ответить.

Я всегда считала логичным работать на наших заводах. Тем более что у них широкая международная деятельность: мы поставляем товары в двадцать стран. Но я уже защищаю диплом, а отец молчит про трудоустройство. Может, мне самой надо поднять этот вопрос? Наверное. Вот только с кем говорить: с папой или уже с Маратом?

— Я планировала работать экономистом на предприятиях своего отца, — отвечаю обтекаемо.

— Чем они занимаются?

— Производством различной металлопродукции. Товары идут на экспорт, так что мое международное экономическое образование и несколько языков пригодятся.

Витя с пониманием кивает и больше не развивает тему. А я вдруг начинаю париться, почему папа до сих пор ничего не говорил про работу. Сегодня же подниму этот вопрос.

После ресторана я предлагаю Вите поехать в парк Горького. На прогулке меня снова одолевает неловкость. Мы идём неспешным шагом слишком близко друг к другу. Мои пальцы иногда касаются его руки, отчего их слегка покалывает.

Витя много рассказывает про автогонки, я слушаю с интересом. Никогда не соприкасалась с данным видом деятельности, не была даже зрителем. А это, оказывается, целая индустрия. Витя как участвует в гонках в качестве гонщика, так и организовывает их. Еще он занимается ремонтом спортивных автомобилей.

Для меня Витя как будто с другой планеты. В хорошем смысле. Я никогда даже не разговаривала с такими парнями. Вокруг меня всегда были мужчины в костюмах и галстуках. А Витя в джинсах, с татуировками и серьгой в ухе. Работает не в офисе с 9 до 6, а автогонщиком!

От Вити пахнет свободой, а также отсутствием рамок и правил. Он живет в свое удовольствие и умеет наслаждаться жизнью. Ему никто не указ. Витя сам решает, что и когда ему делать.

Мне нравится это. Где-то в глубине души, может, даже завидую немного. У меня никогда не было свободы выбора.

— Осторожно! — Витя хватает меня за талию, когда мимо пролетает сумасшедший велосипедист и чуть не сбивает. — Ты в порядке?

— Да, — шумно выдыхаю, чувствуя, как сердце к горлу подпрыгнуло. — Спасибо. Ты снова меня спас. Умереть из-за велосипедиста было бы слишком нелепо.

Витя продолжает держать меня за талию. Я смотрю под ноги, но чувствую его взгляд на своем лице. Мы стоим на набережной, мимо гуляют пары, дети, мчатся велосипедисты и скейтбордисты.

Захват на талии становится крепче. Я понимаю, что сейчас Витя меня поцелует, если я не остановлю это.

Страшно. Приглашение на свадьбу лежит в сумочке и прожигает бок. Надо вручить Виктору. Надо рассказать все, как есть.

Вторая рука Вити касается моего лица. Он слегка приподнимает его за подбородок, проводит нежно пальцами. Между нами сантиметров десять.

Внутри все обмирает. Ловлю себя на том, что хочу поцелуя с Витей. Хочу почувствовать его губы на своих, хочу обнять этого парня обеими руками, прижаться к его телу. Внизу живота снова концентрируется тепло, как было в машине. Это от близости с Витей. Она волнует меня, пробуждает во мне женское начало.

Он склоняется еще ниже.

— Вить, — успеваю увернуться и делаю шаг назад.

Смотрит с непониманием.

— Я должна сказать тебе кое-что важное.

Вопросительно выгибает бровь.

Понимаю, что больше нельзя откладывать. Я и так затянула дальше некуда, дала парню ложную надежду. Открываю сумочку и беру белый конверт.

— Это тебе.

— Что это? Ты написала мне письмо?

— Почти.

Издаёт смешок и открывает. Достает из него приглашение на красивой плотной бумаге. Уже через несколько секунд на лице Вити читается что-то вроде: «WTF????».

— Что это? — переводит взор на меня.

— Извини, что не сказала сразу. Я выхожу замуж через четыре месяца, а в конце июня у меня официальная помолвка. Прости… Я должна была сразу поставить тебя в известность, ведь ты с самого начала не скрывал симпатии ко мне. Я хочу пригласить тебя на помолвку, потому что ты мне очень нравишься как друг.

— Как друг? — переспрашивает слегка эмоционально.

— Да. Извини, если дала ложную надежду на что-то большее.

Говорю это и чувствую, как сама себе сердце разбиваю. А вдруг он не захочет общаться со мной дальше? Ведь имеет полное право обидеться за то, что так долго молчала.

Витя выглядит то ли растерянным, то ли шокированным. А может, и то, и другое.

— Я даже не знаю, что тебе ответить… — и замолкает. Крутит в руках приглашение, снова его читает, начинает смеяться. — Ты на полном серьезе приглашаешь меня на свою помолвку!?

— Да.

— Больше похоже на издевательство.

— Витя, я не могу предложить тебе ничего кроме дружбы. Прости. Но я правда очень хотела бы продолжить с тобой дружеское общение.

— В знак благодарности за спасение? — уточняет с сарказмом.

— В знак того, что мне с тобой очень весело и интересно. Надеюсь, тебе со мной тоже. Я была бы рада, если бы мы продолжили общаться дальше. Но как друзья.

Ужасная ситуация. Чувствую себя полнейшей идиоткой. И Витя смотрит на меня так, как будто я и есть идиотка.

— Кхм, — откашливается. — Эм… Хорошо, я тебя понял.

Это он меня так вежливо посылает? Наверное.

—