– Едва ли дружки вернутся за тобой, – заметила Холли. – Они выходят лишь по ночам, как шакалы.

Раненый промолчал.

На окраине Виксбурга она увидела солдат и почувствовала облегчение. Четверо парней, заметив девушку с ружьем, конвоирующую мужчину, сразу направились к ней.

Не успела Холли и слова вымолвить, как вдруг Уэлмен закричал:

– Она сумасшедшая! Ей–богу, сумасшедшая. Я ничего не делал, просто охотился возле реки прошлой ночью, а эта женщина выросла словно из–под земли и выстрелила в меня. При этом она называла меня шпионом янки.

– Мисс, опустите ружье. Мы во всем разберемся, – сказал один из солдат.

– Сначала выслушайте меня, – возразила Холли.

– Опустите ружье, – повторил он.

– Можете все рассказать по дороге в штаб.

Но тут снова заговорил Уэлмен.

– Вы же знаете; что война закончилась, – дружелюбно обратился он к солдату, – А вот многие южане думают иначе. Я служил в двенадцатой нью–йоркской стрелковой части, – гордо добавил он.

– Хорошая часть, – отозвался солдат.

– Врет, ублюдок! – выпалила Холли.

Наконец они добрались до штаба. Один из солдат повел Уэлмена в лазарет.

– Сержант Пирсон, – спросил дежурный, – вы поймали преступника? – Он с интересом взглянул на Холли.

– Возможно, – бросил тот. – Полковник у себя?

– Нет, сэр, он…

Внезапно вошедший в помещение офицер издал удивленный возглас.

– Холли! Что вы тут делаете? – Нэйл Дэвис стремительно подошел к девушке. – Пирсон? Что происходит? – спросил он.

Сержант начал говорить, но Нэйл перебил его:

– Пусть мисс Максвелл расскажет сама.

Холли сообщила обо всем. Взгляд капитана выразил нечто большее, чем дружба.

– Черт возьми! – воскликнул Нэйл, выслушав ее.

– Сэр, – заметил сержант, – женщина ранила человека и должна нести ответственность. Отвести ее в камеру?

– Я беру на себя ответственность за мисс Максвелл, – твердо сказал Нэйл.

В этот момент дверь распахнулась, и Холли увидела полковника Скотта Колтера, уверенного и энергичного как всегда. Он взглянул на девушку:

– Кажется, мои предупреждения были небезосновательны, – Его взгляд потеплел. – И, вероятно, по сути вы правы, мисс Максвелл, что я тоже предвидел.

Скотт провел Холли в свой кабинет, не сказав сержанту Пирсону и капитану Дэвису, что сам берет дело под контроль. Они это поняли, поскольку Колтер всегда поступал именно так.

Указав Холли на кресло, он расположился напротив нее:

– Рассказывай!

Вздохнув, девушка поведала ему обо всем. Слушая ее, Скотт что–то записывал.

Холли никак не могла взять в толк, почему у нее то и дело срывается голос. Неужели она совсем не владеет собой? Ведь Скотт Колтер – чужой человек. Хотя… возможно, и нет. Девушка отвела от него взгляд. Почему он так действует на нее? Догадывается ли Скотт, что она сейчас чувствует? А что, если ее возбуждение заметно? Когда Холли умолкла, он пристально посмотрел на нее:

– Это все?

Она кивнула.

Скотт поднялся:

– Подожди здесь.

Едва он вышел, девушка начала ходить взад–вперед по комнате. Здесь стояли лишь стол и два кресла. На одной стене висел портрет президента Линкольна, на другой – генерала Гранта.

Подойдя к окну, Холли увидела, что по плацу со скучающим видом маршируют солдаты.

Она снова опустилась в кресло. Как глупо, что она, ни в чем не виноватая, попусту тратит время, когда дома столько дел!

Услышав скрип двери, Холли вздрогнула и обернулась. На пороге она увидела Роджера Бонхэма.

Он приблизился к девушке и опустился перед ней на колени. Лицо его выражало тревогу:

– Весь город уже говорит об этом. Ваша мать очень огорчена. Мой отец хотел прийти, но я сказал ему, что мы с вами друзья, и обещал выяснить, в чем дело, и попытаться помочь.

Она небрежно махнула рукой.

– Все обойдется. Я не сделала ничего плохого, всего лишь защищала себя и свою землю. Мне не нравится стрелять, но у меня не было другого выбора.

Роджер схватил ее за руку. Холли попыталась отдернуть ее, но не смогла.

– Пожалуйста, Холли. Расскажите мне, что произошло.

Ей было неприятно видеть Роджера, лощеного, в темно–голубом костюме с иголочки, белой сорочке и начищенных до блеска сапогах. Почему все это так раздражает ее? Может, оттого, что она сама выглядит, как оборванка?

Роджер говорил весьма участливо, и Холли решила держаться с ним любезно не желая наживать еще одного врага.

Поэтому ей пришлось в третий раз рассказывать свою историю. Он молча выслушал девушку и тут же заявил:

– Такое больше не повторится. Ей–богу, я не допущу этого. Вы имеете право жить, где хотите.

Она устало засмеялась.

– Вот это–то мне и надо. Но теперь земля не принадлежит мне. Ее прибрали к рукам хищные янки! – В голосе девушки слышалась ярость.

– Холли, дорогая, вы ошибаетесь. Мы, северяне, пришли сюда, чтобы попытаться построить новую жизнь…

– Грабя побежденный Юг, – резко заметила она.

– Не все таковы, – мягко возразил Роджер. – Конечно, кое–кто еще нарушает спокойствие, но многие искренне желают оказать помощь побежденным. Увы, обиженные южане, такие как вы, продолжают отстаивать свои позиции. Необходимо объединить нашу страну и установить мир, Холли. – Помолчав, он добавил: – Согласитесь, для молодой женщины необычно владеть землей и выказывать полную независимость. Это раздражает людей, поймите.

Холли насторожилась:

– Я не стану торговать с янки!

Он укоризненно улыбнулся:

– Надеюсь, вы не думаете, что это воспримут с одобрением?

Девушка вырвала у него свою руку:

– Вы только что говорили о мире. Чистое лицемерие! Все вы, янки, одинаковы. Явились сюда учить нас жить.

Роджер покачал головой:

– Вы готовы смириться с рабством?

– Я никогда не сталкивалась с этим. Отец хорошо относился к нашим слугам. Так или иначе, это не ваше дело.

Роджер ласково коснулся ее плеча:

– Возможно, когда–нибудь историки исследуют причины этой войны, но сейчас меня беспокоит только ваше благополучие.

– А я прошу оставить меня в покое. Надеюсь, это не слишком много?

– То, что вы сделали ночью, не решит проблемы.