в голову каждого нерадивого сотрудника. Давайте, только коротко! — наконец соглашается Быков.

— Не могли бы Вы конкретизировать относительно недостатков в нашей работе?

— Абсолютно по всем направлениям, озвученным мною. И отдел, возглавляемый Вами, кстати, является антилидером по всем пунктам. К примеру, по количеству подготовленных информационно-аналитических материалов Ваш отдел последний.

— Хотел бы обратить Ваше внимание, что по количеству реализованных материалов наш отдел демонстрирует лучшие показатели, — не унимается Николай.

— Реализация!? Очень спорный и субъективный показатель!

— Товарищ генерал, как-то не приучены готовить документы, которые заведомо лягут в стол… — Николай не успевает договорить, так как генерал его перебивает.

— Хватит, Бореев! Не Вам решать какая информация представляет интерес, а какая нет! Ещё раз убеждаюсь, что Вы демонстрируете полную профессиональную непригодность! Хочу Вас уведомить, что я буду ставить перед руководством вопрос о Вашем служебном несоответствии. Ранее я склонялся к мысли о Вашем переводе на преподавательскую работу, но теперь понимаю, что только увольнение таких как Вы позволит нам занять достойное место среди ведущих мировых разведок! — злобно отвечает Быков. — Все свободны, и Вы, Бореев, в первую очередь!

Присутствующие в гробовой тишине встают и покидают кабинет. Быков в тихой злобе смотрит в окно, просчитывая варианты избавления от нерадивого подчинённого.

Глава 16

Павел лежит на больничной койке, он без сознания. К его руке прикреплены датчики, на лице кислородная маска. Стоящая рядом на подставке медицинская аппаратура регистрирует его основные жизненные показатели. В кабинете стоит тишина, которая нарушается только редкими движениями кого-либо из присутствующих.

Рядом с больничной койкой на стуле сидит Алла, возле неё стоит Стоматолог, за столом сидит Максим Максимович.

— Товарищ полковник, всё готово, параметры в норме, факторов, препятствующих для продолжения мероприятия не имеется. Можно ставить точку, — докладывает Максим Максимович стоматологу.

— Для кого точку, а для кого и многоточие. Делать нечего, будем ставить. Что с контейнером?

— Транспортировочный контейнер готов, тестирование пройдено, нареканий к работе аппаратуры не имеется.

— С Вашей стороны противопоказания имеются? — спрашивает стоматолог у Аллы.

— Никак нет, товарищ полковник, всё готово!

— Ну, что же, Павел Евгеньевич, до встречи! — обречённо произносит стоматолог.

Полковник подходит к стойке с аппаратурой и откручивает кран на баллоне серого цвета. Тело Павла находится в покое, видимых изменений не происходит, но присутствующие наблюдают, как из-под маски на его лице появилась тонкая струйка серого дыма.

Монитор пациента начинает прерывисто пищать, через минуту писк становится постоянным. Максим Максимович выключает рубильник, питающий аппаратуру, и в комнате воцаряется гробовая тишина. Стоматолог закручивает кран и подходит к стене, нажимает кнопку вызова. Дверь открывается и в кабинет входят двое рослых мужчин, одетых в белые халаты и маски, они вкатывают тележку с установленным сверху прямоугольным ящиком. На верхней крышке ящика видна панель управления с кнопками и датчиками.

Мужчины молча останавливаются напротив кровати, открывают крышку ящика, оттуда вырывается небольшое количество белого дыма. Присутствующие видят в ящике пустой рельефный силуэт человека, помимо этого на внутренних стенках разместилось несколько приборов, вентилятор, и пару колб, наполненных разноцветными жидкостями.

Алла снимает с тела Павла датчики и маску. Лицо Павла спокойное и умиротворённое, видна еле заметная улыбка.

Санитары укладывают тело Павла в ящик, оно точно соответствует размеру рельефной выемки. К ящику подходит Максим Максимович с планшетом в руках и начинает тестировать аппаратуру, периодически сверяется с планшетом, поворачивает регуляторы и открывает какие-то вентили. Убедившись, что всё работает штатно, он закрывает верхнюю крышку ящика, защелкивает боковые замки. На панели управления нажимает несколько кнопок, присутствующие слышат негромкий, резкий хлопок воздуха и из бокового отверстия ящика вновь появляется небольшое количество белого дыма. На крышке ящика загорается индикатор зелёного цвета.

Санитары натягивают на ящик мешок зелёного цвета из плотной прорезиненной ткани. Конец мешка собирают в пучок, в который продевают увесистую металлическую скобу, после чего защёлкивают на ней наконечник с сургучной печатью. На сургуче ярко-оранжевого цвета застыла красивая чёткая печать, на которой виден герб Российской Федерации и надпись на английском и русском языках: «Diplomatic mail. Russian Federation. — Дипломатическая почта. Российская Федерация».

— Товарищ полковник, посылка готова, стопроцентная сохранность исходного состояния гарантируется как минимум на тридцать суток.

— Геройски ушёл, дай Бог каждому! — грустно произносит полковник. — Готовьте в последний путь.

Глава 17

Город Ричмонд Хилл, Джорджия, США. На стоянке перед супермаркетом припаркован автомобиль. Его владельцы, благообразного вида старичок и старушка, подкатили к багажнику тележку с продуктами и собираются перегружать их в машину. Рядом с машиной старичков стоит известный нам минивэн, но на этот раз надписи на нём отсутствуют, из него выходят Чёрный и Белый.

Внезапно, когда Чёрный равняется с пожилой парой, его лицо искажает гримаса боли, он хватается за сердце, опускается на асфальт и начинает стонать. К нему подбегает Белый, присаживается на корточки и смотрит на лицо товарища.

Старики бросают своё занятие и с сопереживанием наблюдают за припадком незнакомца. Белый выпрямляется, оглядывается, видит стариков и делает пару шагов в их сторону.

— Нет ли у вас воды и, может быть, чего-нибудь для сердца? — с дрожью в голосе обращается он к ним с просьбой.

— Да, да, конечно, сейчас посмотрим! Джо, дай, пожалуйста, воды, а я посмотрю таблетки! — участливо отвечает старушка.

Она лезет в свою сумочку, ищет таблетки, достаёт их и подходит к Чёрному. Старик в это время достаёт бутылку с водой и также подходит к несчастному. Сердобольные старички начинаю оказывать помощь бедолаге Чёрному.

— Прошу вас, помогите ему! Это единственный друг, который у меня остался, — подливает масло в огонь Белый.

В то время как старики добросовестно спасают Чёрного его друг незаметно достаёт из своего кармана небольшой тюбик с иголкой на конце, и пользуясь тем, что на него не обращают внимания, подходит к тележке с продуктами и втыкает иголку в тушку индейки, выдавливает его содержимое. Такая же участь постигает и второй тюбик, который он выдавливает в арбуз. Завершив эту несложную комбинацию, Белый присоединяется к спасателям и начинает им помогать.

— Проклятый Саддам Хусейн, лично выстрелил в меня из пушки снарядом с урановым наконечником. Один осколок попал прямо под сердце. Я теперь этого негодяя каждый день вспоминаю. Если бы не мы тогда, то иракские войска уже давно бы вторглись в США, наверняка бы и все продукты из этого магазина украли, — с гримасой боли выдавливает из себя Чёрный.

— Может быть вызвать скорую помощь? — участливо спрашивает старушка.

— Бесполезно, мадам, я неизлечим! Всё дело только в том — когда пробьёт мой колокол! К тому же Ваша чудодейственная таблетка