При этой мысли она вдруг опомнилась. Ей-то что до Заковых увлечений? Ей он совершенно не нужен. Такой человек не может ее интересовать! Он подло соблазнил невинную девушку, да еще и не испытывает ни малейших угрызений совести, что похитил у нее то, что должно принадлежать только мужу. Нет! Человек с моральными принципами Зака Прескотта ей ни к чему.

Она обдумывала эту мысль так долго и так резонно, что сама почти поверила.

Взяв справочник, Камилла начала обзванивать фирмы и частных мастеров, чтобы нанять плотников, маляров, обойщиков, мастеров по обивке мебели и портных. Имя Прескотта было хорошо известно по всей округе, так что девушка с радостью убедилась, что набрать специалистов не составляет большого труда.

Дни текли один за другим безмятежной чередой. Внезапно Камилла осознала, что и не заметила, как подкралась осень. Цветов на веранде становилось все меньше, лишь хризантемы держались по-прежнему стойко, украшая дом всей гаммой осенних оттенков.

Небо затянулось низкими тяжелыми тучами, и вот как-то утром они прорвались холодным дождем. Саймон позвонил Камилле в комнату и сообщил, что мистер Прескотт не спустится к завтраку и она может провести день по своему усмотрению. Прескотт-старший решил уделить день просмотру бухгалтерских книг по плантации и, чтобы ему не мешали, закрылся у себя в спальне. Камилла, разумеется, знала, что Зак отлично справляется с ведением дел, но ей было приятно, что он дает отцу почувствовать себя полезным.

Надев джинсы и черную льняную рубашку, она решила, что посвятит этот дождливый день осмотру чердака. Она давно уже собиралась разведать, какие сокровища пылятся там без употребления.

Глядя на сплошную стену проливного дождя и разлившиеся по веранде лужи, девушка вдруг вспомнила, что она забыла взять с собой зонт. Но делать было нечего. Забрав волосы в хвост и скрепив их заколкой, она обмотала голову махровым полотенцем, с минуту нерешительно постояла под навесом на крыльце «вдовьего» домика и, пригнув голову, опрометью бросилась через залитую водой веранду.

Внезапно она налетела на какую-то преграду и в то же мгновение услышала над самым ухом рокочущий смех Зака и ощутила, как его рука легла ей на талию.

– Эй, смотри, куда мчишься, не то упадешь и нос разобьешь.

Выглянув из-под полотенца, Камилла увидела, что он держит над ними огромный зонт. Она радостным смехом ответила ему, и они, огибая растущие на глазах лужи посреди веранды, припустили к большому дому. Зак по-прежнему поддерживал девушку за талию.

Очутившись под крышей, он сложил зонт, прислонил его к стене и запустил руку в намокшую шевелюру.

– Боже, ну и потоп. Это Саймон догадался, что у тебя нет зонтика, и отправил меня на выручку. Зря ты меня не подождала.

Он дружески улыбался ей. Сердце Камиллы бешено колотилось, не в силах успокоиться после недавних объятий с Заком – пусть невинных и мимолетных, но все-таки объятий.

– Пойдем, – он жестом показал, чтобы она следовала за ним, и зашагал прямиком на кухню. – Бисквиты уже в духовке. Ты какую яичницу любишь?

– Ты сам готовишь завтрак? – не веря собственным ушам, переспросила Камилла.

– Ну да, – пожал он плечами. – А почему бы и нет? Что я, младенец беспомощный?

Слова его звучали почти негодующе.

– Так все-таки какую ты любишь яичницу? – повторил он, выделяя каждое слово.

– Омлет, – улыбнулась она, наливая себе кофе в чашку из кофеварки, вмонтированной в нише стены.

Зак перешел к плите.

– С беконом? Мягкий или поджаристый? – спросил он через плечо.

– С беконом и поджаристый, – ответила она. – Очень.

Зак оглянулся, состроив насмешливую гримасу, где неодобрение граничило с неприкрытым ужасом.

– Свою долю я сниму со сковородки пораньше, – проворчал он, разбивая яйца в миску. – Как ни жаль, но овсянки сегодня не будет. Как ни возьмусь ее варить, непременно все пригорает, а Дили потом бранит меня, что ей, мол, приходится отскребать кастрюлю.

Камилла засмеялась и начала накрывать на стол. Кухня наполнилась аппетитным запахом жареного бекона. Пока Зак колдовал над омлетом, он успел объяснить, что Дили отправилась навестить больную подругу, а Саймон помогает отцу наверху. Безмолвие полупустого дома, мерный рокот дождя, отделяющего их от всего остального мира, одиночество вдвоем на уютной кухне – все это создавало особую, трогательно-романтическую обстановку. Камилле подумалось о том, как могло бы быть, если бы они встретились при других обстоятельствах, влюбились друг в друга и поженились. Сколько мирных завтраков успели бы они разделить за это время. У них ведь мог бы уже быть и ребенок. Погрузившись в эти мысли, она не сознавала, с какой нежностью смотрит на Зака, пока он наконец не повернулся от плиты с тарелкой в руках и не застал ее врасплох в самом разгаре мечтаний.

Ехидно усмехнувшись, он поставил тарелку на стол и плюхнулся на стул напротив Камиллы.

– Не знаю уж, о чем ты так сладко задумалась, но мне до чертиков захотелось очутиться в мире твоей мечты. Судя по выражению твоего лица, там, должно быть, здорово.

Камилла впилась зубами в кусок бисквита и не торопилась поднимать глаза на Зака, наконец она произнесла:

– Я просто… просто предвкушала, что найду сегодня на чердаке.

– Врунишка, – тихо прошептал он. В голосе его таилась такая интимность, что рука девушки задрожала и пальцы, не удержав нож, со стуком выронили его на тарелку.

Несколько минут молодые люди ели молча, потом Камилла неуверенным голосом похвалила кулинарные способности Зака. Тот ничего не ответил. После завтрака она стала собирать тарелки и чашки, но он снова удивил ее, остановив.

– Не беспокойся, я сам уберу и все помою. Все равно я выпью еще чашечку кофе. Удачи тебе на чердаке.

Камилла кивнула и неохотно вышла из теплой кухни. Зак с рассеянным видом пил обжигающий кофе.

Поднявшись на второй этаж, девушка робко постучала в дверь мистера Прескотта. Саймон открыл дверь, и Камилла предупредила, что идет на чердак и пусть они не волнуются, если вдруг услышат над головой топот. Прескотт-старший прокричал ей из дальнего угла «доброе утро», и Саймон закрыл дверь. Камилла отправилась в соседнюю комнату, где был расположен вход на чердак и которую Рейборн со свойственным ему упрямым оптимизмом называл «детской».

Лестница на чердак находилась в чулане. Продираясь сквозь многолетнюю паутину, Камилла отважно полезла наверх. Там царила кромешная тьма, так как не было никаких окон. Хорошо еще, что Саймон предупредил девушку, где находится выключатель, и теперь она сумела на ощупь найти его. Раздался легкий щелчок, и помещение озарилось тусклым светом болтавшейся на длинном шнуре одинокой лампочки.

Комната, если ее, конечно, можно было так назвать, тянулась почти во всю длину дома. Вдоль одной стены, до самого потолка, стояли сундуки и чемоданы. Другую стену занимали ряды полок, куда были сложены ящики с этикетками, указывающими, что там лежит. А все пространство пола между этими стенами было заполнено всевозможными коробками, от больших до самых маленьких. В углу стояла мебель, затянутая чехлами от пыли, поэтому о том, что же таилось под чехлами, можно было только догадываться. «Да, – горестно подумала Камилла, – та еще предстоит работка».