10. Высота и тяжесть налогов на крестьян, в частности размеры подушной подати, находились в зависимости исключительно от расходов на оборону государства, на организацию и содержание регулярной армии и военного флота. Понижение налогов было бы равносильно отказу от завоеванного ценой нечеловеческих усилий места среди передовых европейских народов, вызвало бы необходимость сокращения армии и флота и остановку работы по поднятию культурного уровня населения и развитию производительных сил страны.

11. Наряду с большим количеством законов Петра, направленных к утверждению личных и имущественных прав крестьян, строгое воспрещение крестьянских переходов по его законодательству не было проявлением собственнических и крепостнических тенденций их автора – оно диктовалось необходимостью, стремлением царя обеспечить дворянам возможность выполнения их обязанностей в отношении государства. Право собственности на земли с их населением – крестьянами – принадлежало по законам Петра государству. Земли по условиям хозяйства того времени являлись государственной валютой, полноценность и устойчивость которой поддерживались путем сохранения на них крестьянского населения. Сущность землевладельческих прав помещика и ограничение права распоряжения землями для землевладельцев, установленное Петром I, следует понимать как огосударствление, «цивитатизацию» земли. Строгие взыскания за нарушение закона о крестьянских переходах были более тяжелыми для помещиков, принимавших беглых, чем для самих крестьян-беглецов.

12. Те же цели служения интересам государства и благополучия большинства граждан преследовались и уголовными законами Петра I, характеризуемыми обычно как «жестокие», отражавшие точно характер и темперамент их автора. На самом [же] деле тяжкие и суровые санкции, ими установленные, а также строгое, контролируемое по закону приложение их в жизни вызывались состоянием нравов и уровнем культурности населения в то время. Отсталость, патриархальность, упрямая косность и самонадеянное невежество, общая недисциплинированность, завоевавшие себе право на существование и неприкосновенность в Московском государстве и почитаемые обычно исследователями как старинные, исконные черты русского народа, [как] «общепризнанные нормы», встречали действительно разоблачение, осуждение в писаниях Петра и решительное искоренение в его уголовных законах.

13. Но такие его уголовные законы издавались обычно после многократного разъяснения и обоснования защищаемой ими нормы или одновременно с ним и были не главными, не основными мерами воздействия на население, а дополнительными, восполняющими средствами, необходимыми для поднятия уважения к закону и обеспечения устанавливаемой – полезной для общего блага – меры правительства.

14. Сын своего народа и своего времени, Петр был религиозен, верил в действенное влияние религии на жизнь человека, поэтому как глава церкви и правитель государства много содействовал поднятию православной церкви до уровня иностранных исповеданий – прежде всего, в понимании основ христианского учения, далее – в изложении их в доступной народу форме и, наконец, в благотворном воздействии этого учения на человека. В своей административной деятельности он прилагал искренние и усердные старания к широкому распространению истин веры среди народа и, наоборот, к искоренению ханжества, невежества, суеверий, языческих заблуждений и ложного понимания моральных основ христианской веры, например: монашества, значения труда в жизни людей, добрых дел для спасения человека и т. п.

15. Петр не разрушал религии и не принижал православной церкви и веры тем, что искоренял «замерзелые» обычаи и порядки в религиозном культе и сокращал чрезвычайно разросшееся влияние церковной иерархии и земные привилегии церкви. Сферу ее деятельности законодатель очертил вполне сознательно и точно – и настойчиво призывал всех представителей церковных учреждений к напряженной работе в намеченном направлении, помогая церкви освободиться от несвойственных ей, заимствованных с Запада, от папы римского, «замахов», вмешательства в светские дела. Таким образом, нет решительно никаких оснований считать, вслед за раскольниками, Петра царем-антихристом.

Вопрос, указанный в заголовке настоящей главы нашей работы, имеет крупное научное значение. Он сообщает наиболее характерные данные, с одной стороны, для определения приемов правотворчества Петра I, а с другой – для самого понимания его реформ, особенно со стороны их национального содержания, их самобытности. Вопрос большой, принципиальной важности и в то же время весьма сложный, однако до сих пор, за малыми исключениями, он изучался в русской исторической и историко-юридической литературе не с должной основательностью и глубиной, мимоходом, без привлечения разностороннего материала и в нужном его количестве. У отдельных исследователей Петровской эпохи, как общее правило, не было под руками достаточного количества документальных архивных материалов для освещения изучаемой [нами в этой главе] стороны реформы – не только для всей совокупности преобразований Петра I, но и для восстановления картины законодательной работы и полной характеристики какой-либо одной стороны его реформ на всем протяжении преобразовательной его деятельности. Также не было намечено в их трудах и методов исследования данной темы.

Поэтому, прежде чем приступить к изложению вопроса о характере заимствований из иностранных источников и степени влияния западноевропейских законодательных актов и порядков на правотворчество Петра I, необходимо точнее определить содержание темы и принятых в ее формулировке терминов, далее – установить специальные методы исследования данного вопроса и уже только потом обратиться к изложению [тех] результатов наблюдений и анализа, к которым приводят используемые исследователем материалы. От степени разработанности методологической стороны исследования, определенности важнейших установок и количества привлеченных к анализу документальных, по преимуществу архивных, материалов зависят плодотворность, глубина, прочность, а также общезначимость и бесспорность выводов и заключений, имеющих быть сделанными по данному вопросу.

При этом считаем нужным подчеркнуть, что содержание настоящей главы является не столько изложением самого процесса исследования данного вопроса, сколько ознакомлением с примерами нашего анализа фактов, относящихся к данной теме, и сообщением результатов исследования, добытых нами в предыдущих главах настоящего труда. Оно отражает также выводы других наших работ, сделанные после предварительных изысканий и анализа отдельных законодательных актов, и по сути является подведением итогов изучения истории выработки законодательных текстов важнейших законов и определения их содержания в связи с общим характером реформы Петра Великого.

Как показывает формулировка темы настоящей главы, основное ее содержание распадается на два ряда вопросов. Первый ставит задачу определить характер заимствования из иностранных источников; сюда, следовательно, должны входить изложение и характеристика действий законодательных органов эпохи Петра I по разысканию законодательных источников иноземных государств, по оценке их [этих источников] с точки зрения полезности и возможности приспособления содержавшихся в них норм к условиям русской государственной и общественной жизни и, наконец, по перенесению их [подходящих норм] в русские законодательные акты. Таким образом, первый ряд вопросов посвящен изображению процессов сознательных и активных действий русских законодательных органов по облегчению выработки формулировок законодательных определений, относящихся к предметам, составлявшим в то время объект работы правотворческих органов правительства России.