* * *

— Не пускайтесь ни в какие авантюры, дамы, пока не услышите обо мне! — крикнул Ретиф со своего сиденья на снине Гертудион. — Я соберу нескольких рунов и сразу прилечу за вами.

— Я Ноп–Ни, исполняющий Танец Извинения, — вмешался герп. — Кто бы подумал, что ходульник на спине руна не несет с собой беду?

— Ты поступил абсолютно правильно, Ноп–Ни, — заверил Ретиф взволнованного герпа. — Позаботься как следует о девушках до моего возвращения, и все мы исполним Танец Взаимных Поздравлений.

— Она не возьмет с собой ни одну из нас! — запричитала Афродизия. — Она говорит, что мы для нее обуза…

— Не беспокойтесь. Мы наверняка заметим ее сверху. — Ретиф махнул рукой, Гертудион поднялась, вздымая вихрь, на три сотни футов и полетела на юг. Наступил полдень, и солнце ярко сияло с бледного безоблачного неба. Ретиф следил за тропой внизу и заметил, как маленькие куопяне разбегались под летящей тенью гигантской птицы, но никакого признака пропавшей девушки.

Через двадцать минут они прилетели на то место, где победные войска Объединенных племен стояли лагерем восемь часов назад. Гертудион совершила посадку на укатанную колесами площадку, ныне покинутую и усеянную обломками битвы и спешной эвакуации.

— Похоже, наши пленные смылись при первой возможности, — заметил Ретиф. Он осмотрел лабиринт тянущихся во все стороны следов. — Куда отправились наши ребята? — спросил дипломат у пары порхающих поблизости фипов.

— Туда–туда, сюда–сюда, — пропищал ближайший. — Бежать–бежать, быстро–быстро!

— И не говори. Вижу, что некоторые из наших наиболее импульсивных воинов занялись тяжким трудом по распиловке войонов на подходящие отрезки, вызвав среди них панику и принуждая вырваться из окружения.

— Точно–точно! — согласился фип. — Все–все, брысь–брысь! — И теперь они рассеяны по сотне квадратных миль джунглей, а за ними гоняются несколько тысяч озлобленных войонов. Вот тебе и движение за национальное освобождение…

— Тиф–тиф! — возбужденно зажужжал вылетевший из ближайшего укрытия фип. — Существо–существо, там–там!

Ретиф вытащил меч.

— Что за существо, малыш? Отставший от отряда войон?

— Большой–большой, длинный–длинный, ходуль–ходуль!

— Ходульник? Вроде меня? Герти, подожди здесь! — Ретиф следовал за фипом сотню ярдов, затем остановился и прислушался.

Из зарослей донеслось потрескивание. Показался широкоплечий двуногий — небритый землянин в рваном комбинезоне и заскорузлых сапогах, в огромном кулаке он сжимал тяжелый старинный лучевой пистолет.

— Стой на месте, жук, — проворчал на племенном наречии Большой Леон. — У меня припасена для тебя пара косточек.

Ретиф улыбнулся под маской и поднял руку, чтобы снять маскировочный головной убор.

— Не шевели ластами, — продолжал Леон на диалекте. — И брось свой вертел. Может, тебе не приходилось видеть такую игрушку, — он кивнул на пистолет, — но я проделаю дыру в тебе, а заодно и в дереве.

Ретиф отбросил в сторону меч. Леон кивнул.

— Умница, жук. А теперь мне нужно от тебя, пучеглазый, только одно. Я слышал, что в джунглях, завелся местный вождь, организующий вас, олухов. — Он обвел рукой разбросанные по земле запчасти. — Кажется, здесь была заварушка, и недавно. Не знаю, на чьей ты стороне, да мне это безразлично, но скажи, как мне найти вождя жуков — и побыстрее.

— Зачем? — осведомился'Ретиф.

— Для жука у тебя странноватый голос, — нахмурился Леон. — Однако черт с ним. Я хочу попросить его о помощи.

— Какого рода помощи?

Леон провел пальцем по лбу на манер автомобильного дворника, стряхивая с него пот.

— Помощи, чтобы выжить. В Ромовых джунглях нас, землян, сорок шесть. Икк окружил Нас полумиллионной армией и клянется сожрать на завтрак.

— Понятно, — кивнул Ретиф. — И вы просите помощи у жука?

— Мы примем любую помощь, которой заручимся, — решительно заявил Леон.

— А с чего вы решили, что сможете ее раздобыть? Леон хмыкнул.

— Вот тут ты прав. Но хватит болтать. Где мне найти этого типа, Тиф–тифа?

Ретиф сложил на груди руки.

— Меня называют этим именем, — сообщил он.

— Вот как? — Рот Леона медленно закрылся, — Ага, — кивнул он, — Все совпадает. Единственный куопянин на планете, с которым я хочу подружиться, а вместо этого тычу ему стволом в нагрудные пластины. — Он убрал оружие в кобуру. — Ну, что скажешь?

— Я не против, чтобы помочь тебе, — сказал Ретиф.

— Отлично. Тогда решено. Вызови свою армию из джунглей, и возьмемся за дело. Что–то говорит мне, что войоны нападут на нас на рассвете…

— Повторяю, — перебил Ретиф. — Я согласен оказать помощь вам, терри, но, к сожалению, я неправильно разместил мою армию.

Рука Леона потянулась к оружию.

— Что за уловка? — проскрежетал он.

— Сотня моих закаленных ветеранов разбрелась, пока я не видел, — объяснил дипломат.

— Сотня! — возмутился здоровяк–землянин, — Я слышал, что с тобой половина всех жуков Куопа! Слышал также, что ты нарезаешь из войск Икка украшения для рождественской елки! Я слышал..,

— Ты слышал ложь. Объединенные племена были искрой, тлевшей в ночи. Теперь не осталось даже искры.

— Значит, я прогулялся задаром, — Леон тяжело вздохнул. — Ладно. Мне надо было сообразить раньше. Теперь мне нужно вернуться через кордоны войонов, чтобы помочь ребятам уложить побольше этих джасперов, прежде чем они переедут нас своими колесами, — Он хотел уйти, но снова повернулся к Ретифу, — Сотня против армии, да? Может, вы, жуки, и молодцы — некоторые из вас. — Леон повернулся и исчез.

* * *

Ретиф поманил к себе порхающего фипа.

— Никаких ходульников поблизости?

— Нет–нет, — отвечал фип.

— Ума не приложу, откуда один из вас, ребята, знает все, что известно другим, — заметил Ретиф. — Но эту тайну я исследую позже. Продолжай разыскивать девушку, она не могла уйти далеко через эти джунгли в темноте, когда за каждым третьим кустом прячется войон.

— Понял–понял, Тиф–тиф! Смотреть–смотреть! — Фип пискнул и унесся прочь. Дипломат стащил шлем, расстегнул нагрудный и наспинный доспехи и отложил их в сторону со вздохом облегчения. Затем ловко снял поножи; над лодыжкой, там, где ее по небрежности коснулся факелом войонский тюремщик, виднелся зловещий волдырь. Оставшись в узких брюках и рубашке, поверх которых он нацепил маскировочный костюм из лавки Соппа, он сложил в кучу доспехи, связал их проволочной лозой и спрятал за кустом. Потом вернулся туда, где оставил Гертудион.

— Ну ладно, пора в путь, Герти, — сказал он, подойдя к ней «слева по борту». Птица нервно вздрогнула, скосив окуляр длиной с фут над спинными пластинами, и громко зарычала.