В 1920 г. ЦК правых эсеров призвал партию продолжать вести идейную и политическую борьбу с большевиками, но в то же время главное внимание направить на борьбу с Польшей и армией Врангеля. Члены партии и партийные организации, оказавшиеся на занятых территориях, должны были вести с ними «революционную борьбу всеми средствами и методами», включая и террор. Рижский мирный договор, завершивший польско-советскую войну, из-за существенных уступок Советской России Польше оценивался эсерами как «изменническое предательство» российских национальных интересов[1186].

В июне 1920 г. было создано оргбюро ЦК правых эсеров из числа уцелевших от арестов членов ЦК. Политической целью партии в этих условиях оставалась борьба за демократизацию и низвержение диктатуры большевиков. Лидеры партии стремились оказать всяческую помощь мятежному Кронштадту, призывали поддержать его всеобщей стачкой и восстанием[1187]. В.М. Чернов, находившийся в Ревеле, предлагал восставшим вооруженную помощь в 500–600 человек[1188]. Кроме этого эсеры приступили к созданию нелегальных крестьянских союзов[1189].

Летом 1920 г. активизировались правые эсеры, находившиеся в эмиграции. Видные деятели эсеровской партии А.Ф. Керенский, Н.Д. Авксентьев и другие создали за границей «Внепартийное объединение» для руководства антисоветским движением в России, исполнительным органом объединения был «административный центр», который рассылал своих эмиссаров в пограничные с РСФСР страны для организации антисоветской деятельности.

В связи с этим Ф.Э. Дзержинский, находившийся на Украине, писал И.К. Ксенофонтову: «Правых эсеров, конечно, надо забирать. Об этом сейчас не может быть двух мнений». Он предлагал поставить этот вопрос перед ЦК РКП(б). В ночь на 24 июня 1920 г. ВЧК арестовала членов Московского комитета партии эсеров и секретаря ЦК ПСР. У арестованных были изъяты материалы об антисоветской работе эсеров на Украине, их связях с заграницей и т. п. В конце августа в Киеве были задержаны участники Всеукраинской конференции правых эсеров. Чекисты произвели аресты правых эсеров в Петрограде, Харькове, Екатеринославе и других городах[1190].

Партия левых эсеров до середины лета 1920 г. особой активности не проявляла. Она раскололась на несколько групп. В руководстве партии взяла верх группа И.З. Штейнберга, выступавшая за прекращение борьбы против большевиков. Большинство членов ЦК выступили за участие в советах. В октябре 1920 г. советское правительство легализовало левоэсеровское большинство. Меньшинство же продолжило антисоветскую деятельность[1191]. Левые эсеры меньшинства участвовали в повстанческом движении, агитировали среди крестьян против продовольственной и земельной политики большевиков, против продразверстки. Антибольшевистскую работу левые эсеры стремились развернуть и в Красной армии[1192].

Летом 1920 г. ВЧК приняла меры по пресечению попыток эсеров меньшинства сорвать переговоры о мире с Польшей. Один из видных эсеров меньшинства Гинзбург с двадцатью своими соратниками направился на фронт с взрывчатыми веществами с целью совершить провокацию и помешать мирным переговорам. 9 августа 1920 г. бюро Петроградского губкома РКП(б) поручило ПЧК «принять меры к задержанию Гинзбурга и возвращению в Петроград». ЧК выполнила это задание.

На Украине чекисты активно работали по украинской партии левых эсеров-интернационалистов. В начале сентября съезд этой партии принял резолюции о подготовке восстаний в Красной армии и организации крестьянских выступлений. Цупчрезком был осведомлен о работе съезда и принятых им решениях. В ночь на 9 сентября чекисты арестовали участников съезда. Партия украинских левых эсеров-интернационалистов была объявлена организацией, враждебной советскому строю[1193].

К концу 1922 г. руководящий центр левых эсеров в России фактически распался: еще в 1921 г. 26 левоэсеровских руководителя были расстреляны, часть лидеров находилась в заключении или в ссылке, некоторые эмигрировали, многие отошли от политической деятельности. Некоторые в разное время вступили в РКП(б) – Б.Ф. Малкин, А.А. Колегаев, А.А. Биценко и др.[1194]

Аналогичное размежевание наблюдалось и среди анархистов. В 1918–1919 гг. прошли Всероссийский съезд анархистов-коммунистов и две Всероссийские конференции анархо-синдикалистов. Значительное число анархистов перешло в ряды компартии. Отдельные формирования вступили на путь вооруженной борьбы с режимом. Другие вели против него лишь идейную борьбу. Но власти перешли к разгрому как вооруженной, так и «мирной» оппозиции анархистов, к целенаправленным арестам анархистов всех направлений[1195].

Вскоре органы ВЧК усилили репрессивные меры против членов всех небольшевистских партий. Секретный отдел ВЧК, в ведении которого находилась борьба с антисоветскими партиями, 1 декабря 1920 г. в циркулярном письме предложил «использовать военное положение» для сбора обвинительного материала против меньшевиков, «привлекать их к ответственности как спекулянтов, контрреволюционеров и за преступления по должности». В своих письмах И.К. Ксенофонтов и начальник управления делами ВЧК Г.Г. Ягода предписывали всем местным ЧК иметь на постоянном учете меньшевиков и представителей других «мелкобуржуазных партий», вести за ними «неослабное наблюдение», а также внедрить в указанные партии достаточное количество осведомителей, которые должны принимать активное участие в партийной жизни.

С конца сентября 1920 г. до начала марта 1921 г. чрезвычайные комиссии арестовали по всей стране тысячи активистов партий меньшевиков, эсеров, анархистов и т. д., подвергнув их заключению в тюрьмы и концентрационные лагеря. Организации меньшевиков и эсеров там, где они еще сохранились, ушли в глубокое подполье[1196].

«На внешнем фронте Совреспублика достигла как бы устойчивого положения, – укорял местных чекистов в июне 1921 г. начальник секретного отдела Т.П. Самсонов в телеграмме всем губернским ЧК. – …Ликвидация же политических нелегальных партий органами ВЧК не закончена… благодаря несвоевременно принятым мерам и слабой бдительности ЧК». Необходимость «спешного» укрепления «местных органов ВЧК и других карательных учреждений Республики» в связи с «усиленной деятельностью враждебных политических групп» подчеркивалось и в шифртелеграмме секретаря ЦК РКП(б) В.М. Молотова всем губкомам и обкомам РКП(б) 22 апреля 1922 г.[1197]