Но след возник на западе. Он становился все отчетливей. Предмет, оставлявший его на большой высоте, постепенно снижался и разворачивался в нашу сторону.

Несколько минут я ломал голову над тем, что бы это могло быть. Мы только что закончили разгрузку и установку палаток планетарного комплекса. Взошла полупрозрачная, похожая на облако луна, никак не изменившая освещение местности. Разве что инверсионный след стал от ее лучей контрастнее. Он больше не удлинялся и постепенно таял. Что там промелькнуло в стратосфере Адры? Летательный аппарат?

Или это было какое-то неизвестное атмосферное явление? Я мог ломать над этим голову сколько угодно, — нужных приборов для наблюдений за стратосферой у нас все равно не было.

Скала, превратившаяся в ловушку для ракетного бота и еще недавно качавшаяся на морских волнах, словно гигантский корабль, теперь торчала посреди исчезнувшего залива. Она хорошо вписалась в окружающий пейзаж и выглядела его неотъемлемой частью. Однако начинался прилив. Следовало подумать о том, как закрепить наш плавучий дом.

Солнце по горизонту совершенно не двигалось, и я потерял всякое ощущение времени. Зато луна старалась вовсю. За какой-нибудь час она пересекла добрую треть небосклона.

Едва мы собрались наконец поесть в освободившемся теперь грузовом отсеке бота, как снаружи донесся характерный свист реактивных двигателей. Мы все вскочили, с тревогой прислушиваясь к постепенно усиливающемуся звуку.

— Еще одна шлюпка?

— Откуда бы ей взяться? После того как «Рендболл» развалился, никого, кроме нас, не осталось в пространстве.

— Да. Это странно. Захвати с собой оружие.

Мы выбрались на вершину скалы довольно быстро, хотя из-за раны Стрим поднимался с трудом.

Широким поисковым зигзагом вдоль берега, на высоте примерно трехсот метров, двигался небольшой ракетный бот. По характерным очертаниям корпуса я сразу же узнал один из спасательных так называемых «пакетботов» «Рендболла». Он был значительно меньше нашего и предназначался всего для двух человек.

— Наверное, спасся кто-то из коморской команды. Странно, что мы их не заметили. Теперь они обнаружат наш лагерь…

— Сейчас коморцам нет смысла нападать на нас.

— Кто знает, что у них на уме? — Я прибавил мощности на разрядник излучателя, однако стрелка индикатора не сдвинулась с места. Она стояла у красной черты, и не было времени спускаться к шлюпке, чтобы сменить батарею.

Пакетбот плавно снизился, промчался по самой кромке прибоя и остановился метрах в двадцати от палаток. Хорошо хоть наш бот, полностью скрытый в скале, они не могли заметить. Зато мы со Стримом стояли на самой ее вершине и были видны как на ладони.

— Нам надо укрыться в выемке.

— Этим ты их сразу насторожишь. Они не станут стрелять. По крайней мере, пока не выяснят, кто мы такие. В конце концов, они понятия не имеют, кто еще мог спастись.

Согласившись с ним, я перебросил излучатель за спину, чтобы он меньше бросался в глаза, и стал ждать дальнейших событий.

Наконец люк шлюпки откинулся. На песок выпрыгнули двое. К своему облегчению, я не заметил у них оружия. Радостно размахивая руками, они побежали к нам.

Чтобы раньше времени не открывать местонахождение шлюпки, мы спустились и через минуту обменивались с прибывшими взаимными приветствиями.

— Инженер Каниров, ремонтная служба, системы вооружений и двигатели, — представился тот из них, кто был помоложе. Второй, крепко сбитый грубоватый человек средних лет, угрюмо молчал. Нехотя пожав нам руки, он теперь внимательно изучал мое лицо.

— Кто-нибудь еще спасся? — спросил я, чтобы переключить его внимание. Он вполне мог знать меня как одного из организаторов восстания на «Рендболле».

— Не думаю. Когда корабль потерял управление, мы едва успели закрыть люк, прежде чем «Рендболл» начал разваливаться.

— Ну что же… Добро пожаловать на Адру.

— Вы знаете, как называется планета?

— Знаем. Это одна из планет Темной зоны.

— Вот даже как… — Им требовалось время, чтобы переварить мое сообщение.

Однако тот, что выглядел постарше, техник Паршин, довольно быстро взял себя в руки.

— Как здесь оказался «Рендболл»?

Я кратко описал им сложившуюся ситуацию, умолчав лишь о своей роли в изменении курса. И теперь, не без напряжения, ждал, как они отреагируют.

— Так вы из мятежников… — Оба они попятились. Заметив, что рука Паршина ищет на поясе отсутствующее оружие, я слегка передвинул излучатель так, чтобы его было видно.

— Нас всего трое. С вами — пятеро. Слишком мало, чтобы убивать друг друга из-за коморских распрей. Все, что разделяло нас, осталось по ту сторону барьера. На Адре другой мир, другая жизнь. Конечно, вы можете продолжать свой путь самостоятельно, но прежде подумайте вот над чем: вместе у нас гораздо больше шансов здесь выжить.

— Мы должны все это обсудить.

Я не возражал. Ежесекундно оглядываясь на мой излучатель, они медленно побрели к своей шлюпке.

— Зря я им все сказал. Внутри у них наверняка есть оружие.

— Они производят впечатление неглупых людей. Если решат остаться — у нас появятся первые соратники, со временем, может быть, даже друзья. Именно поэтому важно, чтобы они приняли решение, зная все обстоятельства. В одиночку никому здесь не выжить.

— Наверное, ты прав. Пока что они как будто не собираются ничего предпринимать. Не пойму, что происходит с излучателем. Все время пляшет стрелка индикатора.

— На Адре слишком велика ионизация воздуха, из-за этого все энергоносители быстро выходят из строя. Тут вообще с энергией творится черт-те что.

— Но тогда могут остановиться все наши вспомогательные устройства, механизмы — перестанет действовать оружие!

— Конечно. Здесь простой мир. Мельсон определил его как восемнадцатый век по земному летосчислению.

Если это так, то скоро энергии у нас не будет вообще. В этом я уже почти не сомневался. Нам не позволят явиться сюда с мощным оружием иного мира. Все должно быть справедливо в таких поединках, как сказал мне однажды Мстислав.

Я с трудом представлял нашу жизнь без бесчисленных устройств, приборов и механизмов, делавших ее легкой и приятной. Теперь каждые рабочие руки приобретали особую ценность.

Если здесь нет гуманоидных поселений, мы обречены.

Я с нетерпением ожидал решения Паршина и его компаньона. Наконец они пригласили нас на свою шлюпку для окончательных переговоров.

В общем, они решили объединиться с нами, потребовав заключить официальный договор о сотрудничестве, на что я охотно согласился, подивившись про себя, насколько сильна в современном гражданине Комора страсть к бумажкам.