– Стоп! – резко сказал Зверь. – Что за ерунда получается, мне в свое время прямо сказали, что общих детей быть не может. А Пастух, извините, с девками спокойно гуляет, и никаких – не человеческих, не оборотневых – детей не бывает? А девки-то оборотни! И у них детей от человека нет. Это как понимать?

Паучихи переглянулись, и Койот закатила глаза, тем самым подчеркивая непроходимую глупость вопроса.

– А ты что, человек? – пожав плечами, удивилась Черепаха. – От тебя и не могло быть. А вот что касается людей, ты никогда не задумывался, почему дети могут быть только у замужних женщин? Приходят к пауку и просто-напросто перекрывают… Впрочем, тебе это без разницы – ты не врач. Здоровью не вредит, но ребенка гарантированно не будет. Потом легко вернуть все в первоначальное состояние. Гуляй, сколько хочешь, – последствий не будет. А вот человеческие дети, которые рождаются у оборотней, это брак. Именно так, – подтвердила она, увидев, как Зверь скривился. – Нас создали из людей и делали так, чтобы изменения были доминанты. Если виды очень далеки один от другого, они как бы гасят друг об друга общий эффект, и наружу вылезают человеческие гены. Я, понятно, упрощаю, – усмехаясь, пояснила Черепаха, – для тех, кто не специалист. Кое-что и в человеческом виде остается. Так что в браке оборотня с человеком ребенок будет оборотень, хотя возможны и сбои. Даже у двух оборотней такое бывает. Редко, но возможно.

Что касается мечености… Вот когда тебя, Зверь, проверяли еще на Земле, что-то такое с тобой эльфка делала?

– Да, – согласился Зверь, – и ничего толком не помню, как будто выключился.

– Вот именно, – с нажимом сказала Черепаха, – остальные то же самое говорят. Воздействие планеты – ерунда, тогда мы бы давно заметили.

– Но ведь все прекрасно знают, что способностей в первом-втором поколении не было, – возразил он. – Может, и есть какое-то воздействие после Войны.

– Не учи паука, что получается в результате скрещивания, а что приходит от аномалий, – пренебрежительно отмахнулась Койот. – Я тебе в старой роще про всех скажу, кто что может и кто были его родители. Да и в Клане почти всех знаю. Наскоком и вдруг ничего не появляется.

– Есть два варианта, – продолжила Черепаха, почтительно выслушав начальственный обмен мнениями. – Уж не знаю, что лучше. Один – это то, что еще на Земле что-то с вами делают. Другой же – это то, что Живой говорит про переход. Ты, Алексей, когда делаешь дырку, там мембраны нет (может, от нее какое-то излучение идет), но тогда почему при возврате люди утрачивают некоторые способности? Интересно, что проявляется не сразу и у всех по-разному. Очень вероятны разбуженные латентные способности.

Мы слушали молча, только изредка переглядываясь с Алексеем.

– Теперь конкретно. Основные умения и, возможно, еще что-то дополнительное. Безногий видит сквозь землю. Второй раз, – Черепаха противно хихикнула, – на мину не наступит. Лена в похожем варианте. Только она отличает не опасность, а, наоборот, где безопаснее пройти. Очень важно, – подчеркнула она, – что для нее, а не для любого. Держись рядом и тебя пронесет мимо любой твари совершенно спокойно, та будет сладко спать.

Кузнец чует Вещи. Именно Вещи вообще, а не конкретный артефакт. Гарантии больших заработков не дает, там и ерунда может быть, но все лучше, чем копать наугад. Торопыга видит в темноте. Не глазами, а вроде как змея тепло. Борису под любым предлогом руку не пожимать. Он может считать информацию о прошлом собеседника. Насколько полную и в каком виде, картинки там или просто знания, сказать не могу. Очень странно, что он ни разу не протянул руку ни тебе, ни мне. Живой! Спроси Дашу об этом.

– А ведь мне пожал, – задумчиво сказал Зверь. – В первое посещение. Интересно все-таки, что Кулак мог увидеть?

Он посмотрел на меня.

– Не-а, – уверенно отвечаю. – Дашка тебе ясно сказала: наши тайны не уходят дальше нее, а что она такого знает о своей семье, тоже не скажет.

– Спрашивать надо уметь. Конечно, если в лоб, она промолчит… – Черепаха пожала плечами. – Возвращаясь к отчету. Есть еще несколько человек, с которыми я познакомилась, но картина схожая. Рафика, Безногого, с его женой Леной ты все равно в наши дела втянул… Что касается Доцента… – она помялась, – пластичный, нормально примет, если на голову сразу подробности не вываливать. Он слегка зациклен на здешних чудесах, даже в городской научный центр статейки пописывает. С ним работать можно.

– А Волк? – заинтригованно спросил Алексей.

– И Волк, и Хвостатый, и Хамелеон, и еще несколько. Ходила и смотрела. Ничего не поняла. Изучать надо всерьез, а не наскоком. Если у них то же, что и у остальных, то возможны начальные проблемы в психике. Я им в голову лезть категорически отказываюсь. – Она решительно мотнула головой и продолжила: – Вообще Зона – это как бизон для нас. Чтобы завалить, необходимо затратить немало труда, но результат того стоит. Получаем кучу мяса, шкуру, жилы, сало и даже кости на удобрение. Как минимум, надо расширять контакты и торговлю. Мы можем самостоятельно делать «Мясо», «Кость», «Ткань», «Пленку» и улучшать электродвигатели. Это все стоит приличных денег. Можем и лечить, используя отсутствующие там травы. От них мы получим оружие, металл и некоторые разработки. Вот я нашла возможность применить «кольцо» не с пауками, – хищно улыбнувшись, сообщила она. – В обычной системе все отдают силу старшему, служащему фокусом. А у меня, после прочтения некоторых книг, все просто в постоянном контакте. Каждый знает, что видит другой, любой умеет пользоваться чужими навыками в бою. При выведении из строя одного, боль испытывают все, но «кольцо» не распадается. Очень перспективная вещь – взаимодействие на уровне пальцев руки. Никаких обсуждений не требуется, все знают, что делать. И опять же, – поскучнев, сообщила Черепаха, – где и на ком мне было проверить? Ни времени, ни подходящих добровольцев.

Алексей, понимающе, кивнул.

– Проблема в Зоне только одна, – подытожила Черепаха, – но очень серьезная. Тяжело находиться длительное время в окружении большого количества людей – и запахи, и отсутствие возможности перекинуться. Впрочем, надо на Славянск вблизи посмотреть. Варшаву я так и не увидела толком, а Нахаловка недостаточно большая, чтобы делать выводы. А, – хлопнула она себя по лбу, – забыла. Попытки пообщаться с домовой Зоей не удались, как и с ее соплеменниками. В Нахаловке их под сотню. Профессор этот, – с презрением в голосе сказала Черепаха, – ничего толком не знает, кроме слухов. Единственное новое – есть два вида домовых. Второй мельче Зои и на глаза показываться не любит. Кажется, все, – чуть помолчав, сообщила она. – Доклад закончен.

– Ну, – приказным тоном сказал Зверь, – сейчас мы с Живым едем пообщаться с рейдерами. Ты, – обращаясь к Черепахе, – пойдешь с отрядом Пинающего Медведя, после возвращения останешься на острове. Там нужен паук. Со Старшей идет Игривая Олениха.

Черепаха презрительно фыркнула.

– А другой у меня нет, – сердито сказал Зверь. – У нас вообще проблема с пауками. Они в Клан не сильно рвутся, им и на своем месте хорошо, а у нас одна роща вообще без надзора, Длинный Зуб еще молод и доверия не вызывает. Просить Разрезающую плоть – у меня желания нет. Она не откажет, но куда докладывать рекомендованный ею кадр будет – еще большой вопрос. Выкручивайтесь, как можете. Разрешаю воспитать паука в своем коллективе. Каждому по ученику – и вперед. Ищите перспективного в Клане. Не обязательно сильного, главное, чтобы чувство ответственности было развито.