Я оглядела море знакомых лиц, радуясь людям, собравшимся в баре. Кремовые стены выглядели так же радостно, как в тот день, когда я впервые вошла сюда, а дубовый пол был таким же потертым. И в целом все казалось точно таким же, хотя музыкальные инструменты, стоявшие на потемневшей эстрадной площадке, были теперь других цветов: ярко-розового, густо-фиолетового и ослепительно-бирюзового. Но портрет наших парней, нарисованный Дженни, все так же висел позади девчачьих гитар, напоминая о том, что здесь некогда было место другой группы.

Друзья и однокурсники подходили ко мне с поздравлениями. Я всех благодарила, желая выпускникам самого лучшего. Шайен подошла вместе с Мидоу и крепко сжала меня в объятиях. Девушка с необычным именем позже должна была играть вместе со своей группой, но пока она держала Шайен за руку, и ясно было, что они уже нашли общий язык. Улыбнувшись Шайен, не раз выручавшей меня по части осмысления рифмованной речи, я поздоровалась с ее подругой. Волосы Мидоу были цвета жаркого заката, а глаза – темными, как у Денни, но она улыбалась точно так же нежно и откровенно, как Шайен, и я порадовалась тому, что моя милая подруга наконец-то нашла свою любовь.

Когда Келлан направился к бару, чтобы принести нам что-нибудь выпить, в бар вошли Денни и Эбби. Келлан увидел их первым и тут же поспешил подойти и хлопнуть Денни по плечу, а потом показал в мою сторону. Убедившись, что мои родители уселись достаточно удобно, я тоже побежала навстречу Денни и обняла его.

Он буквально сиял, когда я отступила назад.

– Денни, я это сделала!

– А что, ты разве в этом сомневалась? – усмехнулся Денни, склонив набок темноволосую голову.

– Ну да, – кивнула я, улыбнувшись, – бывали же моменты, когда учеба оказывалась для меня на самом последнем месте.

Мы с Денни разом повернулись и посмотрели на Келлана, стоявшего у бара и о чем-то беседовавшего с Троем. Денни с усмешкой снова посмотрел на меня:

– Понимаю. Это действительно чудо, что ты все-таки получила высшее образование.

Его шутка сразу успокоила меня, и я ткнула Денни кулаком в грудь:

– Ладно, не очень-то задавайся!

Денни со смехом обнял Эбби за плечи и поцеловал ее в макушку, а потом его девушка искренне поздравила меня. Я лишь покачала головой, видя такое тепло и такое всепрощение, и организовала для них место за столом, где сидели мои родители. Мама с явным смущением переводила взгляд с Денни на Келлана, а с Келлана на меня. Должно быть, она пыталась разобраться, что на самом деле происходило между нами троими, и гадала, как мы умудрились остаться друзьями. Я и сама иной раз этому удивлялась – и радовалась.

Когда Келлан принес нам содовую и коктейли, я постаралась как можно удобнее устроить сестру и даже принесла ей из подсобки подушку, чтобы Анна подложила ее под спину, ведь стулья в баре явно не располагали к комфорту.

В тот самый момент, когда сестра хихикала и благодарила меня, входные двери бара распахнулись, и я, разинув рот, уставилась на Гриффина и остальных «Чудил», ввалившихся в зал. Я как-то умудрилась забыть, что они тоже вернулись в город вместе с Келланом, но сообразила все же, что у них было к тому не меньше причин, чем у моего парня.

Взгляд Эвана на долю секунды встретился со взглядом Дженни, и она тотчас очутилась в его объятиях и осыпала его лицо поцелуями. Мэтт покачал головой и оглянулся на Рейчел, вошедшую в бар следом за ним. Экзотичная красавица нежно держалась за руку светловолосого гитариста, и достаточно было одного взгляда на них, чтобы увидеть их бесконечную преданность друг другу. Сердца всех музыкантов были привязаны к Сиэтлу, и сердце Гриффина – тоже, пусть даже он сам этого не осознавал.

Басист тем временем обшаривал взглядом зал, само собой, ища Анну. Сестра застыла, сидя на стуле, ее лицо стало практически белым – она ведь до сих пор не сообщила Гриффину, что забеременела. Она и Мэтту с Эваном ничего не сказала, а со всех, кто знал об этом, взяла слово молчать. Ей хотелось самой объясниться с Гриффином, хотя она и очень этого боялась.

И вот теперь этот момент настал. Гриффин был здесь, и Анна была здесь, и положение моей сестры было уже слишком очевидным, чтобы его скрывать.

Анна поднялась на ноги так стремительно, как не делала этого уже давным-давно, потому что ей нравилось играть роль беспомощной беременной дамочки. Нервно дыша, она оглядела зал, ища возможность сбежать. Келлан пошел навстречу друзьям, а я схватила Анну за руки, удерживая ее на месте.

– Отпусти, Кира! – прошипела сестра.

– Нет, – резко покачала я головой. – Ты должна наконец все ему сказать, Анна. Он вправе знать.

Она стиснула зубы и одарила меня бешеным взглядом, но бежать все равно было уже слишком поздно: Келлан вел парней к нашему столу. Под удивленными взглядами родителей я отпустила сестру, и она задрожала, когда Гриффин приблизился к ней.

Сначала он ничего не заметил. С кривоватой усмешкой он подошел к Анне и беспечно провел языком по ее шее. Сестра пискнула, у нее, похоже, подогнулись колени, а у меня все внутри перевернулось при виде этого. У папы было такое лицо, словно он собирался врезать Гриффину по морде.

Зато Эван и Мэтт, подошедшие к нам следом за Гриффином, сразу во все глаза уставились на Анну. Они-то сразу увидели то, чего не разглядел басист, и оба одновременно посмотрели на меня. Я помахала им рукой в знак приветствия, а потом кивнула в ответ на невысказанный вопрос. Да, сестра действительно была беременна. Да, мерзкий тип, целовавший ее, был отцом ребенка. Парни разинули рты, переведя взгляд на Гриффина, а тот, оторвавшись от шеи Анны, обнял сестру. И только теперь, похоже, обнаружил, что в его руках нечто большее по объему, чем прежде. Он посмотрел вниз и растерянно нахмурил светлые брови.

– Э-э… Анна? – Отступив на шаг, он ткнул пальцем в ее живот. – Что это с тобой случилось?

Сестра отшвырнула его руку, и ее настроение мгновенно изменилось.

– Что случилось? Ты случился… Козел!

Гриффин поджал губы, как будто ничего не понимая. Мэтт шлепнул его по затылку:

– Эй, приятель, я ведь тебе говорил, будь поосторожнее! Ты что, никогда меня не слушал?

– Какого черта, о чем ты? – сердито оглянулся басист на своего брата.

Я поморщилась от грубости Гриффина, ведь рядом был мой отец. Папа, сообразив наконец, кто стоит перед ним, побледнел и встал. Его редеющие волосы, казалось, поседели в одну секунду, когда он резко ткнул Гриффина в плечо. Раздраженный басист обернулся.

– Тебе следует выбирать слова в присутствии моей дочери, – спокойно сказал ему наш отец, – в особенности при том, что она носит твоего ребенка.

Он вскинул брови и пристально посмотрел на Гриффина, проверяя, понял ли тот его слова. Басист сначала покачал головой, а потом наконец до него что-то дошло. Он вытаращил глаза и в полном ужасе уставился на живот Анны.

– Ты беременна?