— Привет, папа, — пробормотал он.

— Соболезную, — мягко сказала я, придвигаясь ближе, чтобы заглянуть в гроб.

— Не стоит, — вздохнул он. — Он давным-давно умер.

— Это не значит, что больше не грустно, — нахмурившись, сказала я, придвигаясь к нему и проводя пальцами по его руке. Он взглянул на меня, и наши глаза встретились, воздух сгустился между нами.

Он наклонился к гробу, внимательно осматривая тело. Я двинулась вдоль его края, охотясь за темным пространством, призывая пламя Феникса в моих руках заглянуть туда.

— Ее здесь нет, — прорычал Орион.

— Должна быть, — настаивала я, начиная двигаться вокруг гробницы, обыскивая все вокруг.

Орион тоже обшарил все вокруг, проверяя, где может скрываться отсек, но ничего не было, только четыре холодные каменные стены.

— Почему дневник привел тебя сюда, если она исчезла? — спросила я в разочаровании, снова тщательно обыскивая все вокруг тела. — Мог ли кто-то попасть сюда раньше нас?

— Невозможно, — яростно прорычал он. — Как они могли пройти через эту дверь?

Я покачала головой, в замешательстве и ярости продолжая поиски, но здесь не было ни отсека, ни люка, ни чего-либо еще. Это была просто пустая гробница и саркофаг.

— Должно быть что-то, что мы упускаем, — упрямо сказала я, посмотрев на Ориона, но у него не было ответа. — Может быть, тебе нужно было прийти сюда с Тори…

— Нет, — прорычал Орион. — Это должна была быть ты, я уверен в этом.

— Почему? — возразила я, двигаясь к двери и прижимая руки к ней, толкая со всей силы, но без магии воздуха у меня не было шансов открыть ее. Проклятье, как, черт возьми, нам отсюда выбраться? — Возможно, это она. Или мы обе, или…

— Это ты, — огрызнулся он. — Это я и ты, так должно было быть.

— Говорит парень, который бросил меня, — усмехнулась я. — Мы явно не должны были быть никем.

— Я не бросал тебя, — сказал он с недоверием, толкнув дверь в мою сторону, добавив силу своего Ордена, но она не поддалась. Черт.

— Верно, — с горечью ответила я. — Ты просто подумал, что отправиться в Даркмор и оставить меня собирать осколки наших разрушенных отношений — это отличный способ показать свою поддержку мне?

— У меня не было выбора, — прорычал он, и я повернулась к нему лицом.

— Если ты скажешь это еще раз, я снесу тебе голову огнем Феникса.

Его глаза потемнели и сузились до щелочек.

— Ты не понимаешь, — шипел он.

— На самом деле, я прекрасно понимаю. Я понимаю, что ты предал меня, что ты нарушил мое доверие. Единственное, что, как ты знал, почти невозможно для меня дать тебе. Но я сделала это, потому что думала, что могу положиться на тебя, что ты всегда будешь рядом. Но ты перестал бороться за меня, и я была идиоткой, которая удивилась этому.

— Я никогда не переставал бороться за тебя, Голубок, — прорычал он, прижимая меня к стене, и мое сердце сжалось от этого имени. — Я просто перестал бороться за нас.

— Разница та же самая, — ледяным тоном ответила я, когда в моих ладонях в знак предупреждения вспыхнул огонь, но он не отступил.

— Неправда, — огрызнулся он своим чертовски профессорским тоном, и я затаила дыхание, гадая, действительно ли он собирается наконец-то дать мне объяснение. — Все, что я делал, было для тебя. И я бы сделал это снова и снова, потому что, несмотря на то, как сильно это меня убивает, ты все еще на правильном пути к тому, чтобы стать королевой Солярии. А если бы я поступил иначе, ты бы потеряла свое место в Академии Зодиака, твое имя было бы разрушено из-за отношений со мной. Я в любом случае попал бы в тюрьму, и я видел один путь, который не потянул бы тебя за собой. Поэтому я выбрал его. И если это делает меня засранцем, то мне плевать. Если ты будешь ненавидеть меня до конца моих дней, я проглочу это, потому что я не буду причиной, по которой ты упустила свой шанс занять трон.

Слезы затуманили мое зрение, но я смахнула их, так как во мне нарастал гнев.

— Ты не имел права делать этот выбор за меня.

— Я знаю, — сказал он мрачным тоном. — Я не получал от этого удовольствия. Но я бы все равно выбирал его каждый раз.

Я покачала головой, сердце бешено стучало о ребра.

— И ты даже не подумал о том, как повлияет на меня твое заключение в тюрьму? Как больно осознавать, что ты находишься в том гребаном месте, что ты можешь умереть там, и что все в королевстве думают о тебе как о чертовом хищнике, который манипулировал мной? — Я толкнула его, пытаясь пройти мимо, чтобы набрать воздуха, но он не отступил, отказываясь отпустить меня. И я была в секунде от того, чтобы заставить его.

Он схватил меня за подбородок, его грудь прижала меня к стене, и внезапно воздух стал густым и горячим, а где-то в могиле в такт моему пульсу бился другой пульс. Но я не могла сосредоточиться на этом сквозь туман моего сознания, мои руки скользнули вверх, чтобы обхватить его бицепсы и сжать, когда гнев сжал меня в железный кулак.

— Мне все равно, — сказал он, его дыхание было теплым и манящим на моем рту. — Я знал, что никогда не смогу удержать тебя, Голубок. Я знал это с первого нашего поцелуя, я просто обманывал себя, веря в это какое-то время. И когда встал выбор: мы или ты, я выбрал тебя. Потому что я очнулся от реальности. А реальная жизнь не бывает приятной или легкой, это чертовы зыбучие пески, которые пытаются утянуть тебя вниз, чем больше ты сопротивляешься. Любовь не побеждает все время, потому-то мы и идем двумя разными путями. Ты идешь к звездам, красавица, а я остаюсь здесь, в грязи. Как и должно быть.

— Этого не должно было случиться, — прошипела я, ненавидя и любя его.

— Ну, уже слишком поздно для сожалений, — мрачно сказал он. — И я уверен, что ты будешь наслаждаться видом неба там,